Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

И украинский комитет, и магазин, и театр были вполне легальными организациями, состояли из местных жителей и действовали с разрешения оккупантов. Бандеровцы, которые проникли на полуостров, никакой ведущей роли в них не играли. Правда, один из них – Г. Вольчак – работал в упоминавшемся магазине. Что же касается бандеровского «провидныка» С. Тесли, то он вообще не участвовал в деятельности комитета, держался от него в стороне и никак себя не проявлял. В феврале 1943 года Теслю арестовали немцы, и подгруппа «Крым», фактически, распалась[433].

При этом будет небезынтересным отметить, что некоторые представители крымско-татарских националистов выступали за тесное сотрудничество с членами ОУН. После того как в 1943 году в Крым просочились сведения о переселенческих планах нацистов (выселить всех – поселить немцев), они стали искать себе новых союзников. Часть из них, по словам самих бандеровцев, выступила за тесное сотрудничество с ОУН, вплоть до признания Крыма автономной частью будущей «соборной Украины». Однако эта позиция не нашла отклика у основной массы крымско-татарских националистов, которые делали ставку на поддержку со стороны Германии. По их мнению, отношения с ОУН на данном этапе войны могли только скомпрометировать татарское национальное движение в глазах немецкого военно-политического руководства[434].

В целом же попытки националистов (как легальных, так и нелегальных) украинизировать полуостров были весьма и весьма скромными. Так, весной 1942 года один из оуновских подпольщиков написал отчет о деятельности на территории полуострова. В нем, в частности, есть такая фраза: «Украинцы в Крыму представлены не лучшим образом… Они, в общем, перепуганы, без инициативы». Как можно убедиться, он имел полное право написать такие слова[435].

Следует отметить, что равнодушие или испуг местного украинского населения играли, конечно, существенную роль. Однако это был не единственный фактор, который помешал создать на территории Крыма действенное бандеровское подполье. Парадоксально, но факт – немцы очень негативно относились к деятельности неподконтрольных им националистических организаций. Всех, кто пытался проводить свою политику, даже с антибольшевистских позиций, они жестоко преследовали. Это во-первых. Во-вторых, Крым был однозначно признан сферой интересов рейха, ни с кем другим делиться властью на полуострове нацисты не собирались. Наконец, в-третьих, в своей национальной политике в Крыму они опирались совершенно на другие этносы: на крымских татар и немного (и недолго) русских. В целом эти факторы и обусловили то, что те бандеровцы, которые проникли на полуостров, были уничтожены самими немцами. Зимой 1942 года они, например, расстреляли всех бандеровцев, которые пытались закрепиться в Джанкое. Об аресте «провидныка» Тесли говорилось выше. В апреле 1944 года его убили в симферопольской тюрьме. Зато нацисты вполне лояльно относились к тем националистам, которые полностью признавали их верховенство и не играли в политику. То есть тех, кто встал на путь гражданского или военного коллаборационизма[436].

Из сказанного видно, что создание Украинского комитета не являлось заслугой националистов, а было составной частью немецкой политики, направленной на использование «украинского фактора» на территории Крыма. Другим аспектом этой политики, ее продолжением в военной плоскости, стало создание и использование украинских добровольческих формирований в вермахте и немецкой полиции.

Так, еще в составе воевавшей в Крыму в 1941–1942 годах 11-й немецкой армии действовало несколько небольших частей украинских добровольцев. Самым известным из них являлся «Украинский добровольческий корпус» (численностью не больше батальона) под командованием сотника Тименко. В январе 1942 года это подразделение участвовало в боях против советского десанта под Феодосией, где, как писала газета «Винницкие вести», «наголову разбило батальон Красной армии»[437].

17 ноября 1941 года Главное командование 11-й армии издало «Указание по созданию вспомогательных команд». Этот документ дает весьма полное представление о немецкой политике, направленной на привлечение украинских добровольцев в силовые структуры вермахта. В целом о принципах этой политики там говорилось следующее:

«Для усиления собственных охранных сил, а также для поддержания спокойствия и порядка в занятых областях всеми воинскими подразделениями могут быть созданы вспомогательные охранные команды из особо надежных жителей, о которых известно, что они боролись с большевизмом или настроены антибольшевистски.