Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

Особенно кровавую расправу фашистские оккупанты и их сообщники из 152-го добровольческого батальона учинили в конце октября – начале ноября 1943 года, когда в урочище «Дубки» было расстреляно около 2 тыс. заключенных, и в первой половине апреля 1944 года, перед бегством оккупантов из Крыма, когда несколько тысяч оставшихся заключенных концлагеря были расстреляны в «Дубках» и сброшены живыми в колодцы на территории концлагеря…»[349]

Как говорится, приведенные факты говорят сами за себя. Всего же за неполные три года существования лагеря немцы и их пособники замучили и расстреляли в нем более 8 тыс. жителей Крыма.

Из этой же докладной записки мы узнаем, что охрана лагеря и экзекуции над его узниками не были единственной обязанностью добровольцев 152-го батальона. Например, кроме участия в массовом уничтожении заключенных они неоднократно выезжали на карательные операции против гражданского населения в Симферопольский, Бахчисарайский или Зуйский район. Обычно после проведения таких акций мирные жители поголовно отправлялись в концлагерь, их имущество подвергалось разграблению, а сам населенный пункт уничтожался.

Как правило, подобные мероприятия проводились для того, чтобы лишить советских партизан поддержки в данном районе. Поэтому участие в карательных акциях было неизменным атрибутом антипартизанской борьбы почти всех татарских добровольческих формирований, которые были созданы под эгидой органов полиции. Приведем только один, наиболее характерный пример. Так, ранним утром 1942 года в поселок Чаир Бахчисарайского района ворвалось более 200 немцев и «самооборонцев» из Коуша. За то, что жители поселка помогали советским партизанам, немцы и их пособники учинили над ними кровавую расправу. Всего в тот день было расстреляно 14 мужчин, 2 женщины и трехлетний ребенок. Забрав все ценные предметы, каратели сожгли поселок дотла. При этом в одном из домов заживо сгорели спрятанные жителями два раненых красноармейца[350].

Поселок Чаир не был единственным примером подобной зверской расправы. Однако этот случай интересен для нас тем, что все население поселка было русским по национальности. Справедливости ради стоит сказать, что на тот момент такая акция вряд ли была проявлением какойто антирусской политики нацистов: шел только третий месяц оккупации, и у местных немецких властей еще не было определенного плана по реализации национальной политики на полуострове. Тем не менее использование татарских добровольцев-мусульман против этнических русских (а затем и против православных греков) в многонациональном Крыму было весьма существенным симптомом, который мог привести к чему угодно. Вплоть до развития событий по балканскому сценарию (не секрет, что большинство крымских партизан, которые остались в своих отрядах к этому времени, были либо славянами, либо греками)[351].

24 мая 1942 года коллаборационистское издание «Голос Крыма», со ссылкой на «Немецко-украинскую газету», сообщило своим читателям, что, выступая в рейхстаге, Гитлер заявил следующее: «В частях германской армии, наряду с литовскими, латышскими, эстонскими и украинскими легионами, принимают участие в борьбе с большевиками также татарские вспомогательные войска… Крымские татары всегда отличались своей военной доблестью и готовностью сражаться. Однако при большевистском господстве им нельзя было проявить этих качеств, так как они ненавидели кровавый режим нового царя в Кремле. Когда немецкие войска, прорвав Перекоп, заняли Крым и освободили большую часть полуострова… местное татарское население с восторгом приветствовало своих спасителей. Так как татары были воодушевлены мыслью скорее уничтожить общего врага, то вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами германской армии в борьбе против большевизма»[352].