Крым. Военная история. От Ивана Грозного до Путина

Металлургия и паровые машины стали главными потребителями каменного угля, добыча которого в Великобритании бурно возрастала. Уже в 1750 году добыча составила 4,7 млн тонн, а после промышленной революции, в 1800 году достигла 11 млн тонн, добившись к 1850 году до 49,4 млн тонн[37]. На добыче угля тоже применялись разнообразные технические новшества: паровые водоотливные машины, паровые вентиляторы, шахтные железные дороги, безопасная рудная лампа, которая не поджигала шахтный метан. Перед Крымской войной угледобыча в Англии составляла порядка 80 % от мировой и в значительных количествах уголь экспортировался.

Паровая машина превращала энергию угля в энергию пара, а потом и в механическую работу, которая приводила в движение станки, корабли и паровозы. Этот источник энергии был компактен, не зависел от погоды и времени года, как водяное колесо, не требовал расхода колоссального количества фуража на прокорм рабочих лошадей. Механическая энергия могла заменять физическую силу рабочих и резко подняла производительность труда.

Итак, соединение угля и металла дало Британии источник огромной военной и экономической мощи. Справедливости ради нужно отметить, что правящие круги этой империи отличались отменной сообразительностью, и уже в пору появления первых, еще весьма несовершенных паровых машин, станков и новых методов в металлургии, поняли, что в этом заключается ключ к могуществу империи. В 1785 году под страхом смертной казни было запрещено вывозить из Англии машины и этот запрет был отменен только в 1842 году.

Собственно, если надо лишь накопать побольше угля и железной руды, применить новейшую технологию (пудлингование было известно в России с 1790-х годов), выплавить побольше железа, то почему Россия не пошла по этому пути? Россия отличалась тем, что очень долго плавила железо на древесном угле, и значительная древесно-угольная выплавка сохранялась вплоть до советской индустриализации, а последние древесно-угольные домны были остановлены после Второй мировой войны. Это вызывало серьезные последствия, поскольку в течение XIX века Россия уступила свои лидерские позиции в черной металлургии. Конечно, есть много людей с готовым простым ответом на сложный вопрос. Они тут же заведут разговор про «естественную отсталость», про крепостничество, про самодержавие и, конечно же, крупно ошибутся.

Проблема оказалась в том, что в отличие от Европы, где во многих местах качественный уголь находился рядом с хорошей железной рудой, в России нигде не было столь же выгодного сочетания геологических запасов. Например, в Англии железорудные месторождения опоясали группу каменноугольных бассейнов. В центре страны в треугольнике Ливерпуль – Манчестер – Бирмингем находится уголь. Юго-западнее, в Корби и Рокстоке – железная руда. И севернее, прямо на берегу Ирландского моря – группа железорудных месторождений Камберленда. Вся эта территория прорезана реками, каналами, покрыта сетью железных дорог, выходит к крупным морским портам.

Например, в районе Кардифф – Ньюпорт, где добывался прекрасный, высококачественный уголь (ставший даже стандартом угля для флота) и разрабатывались месторождения железной руды, к середине XIX века работал крупный центр металлургии. Крупный металлообрабатывающий район Шеффилд – Мансфилд также имел местные ресурсы угля и железной руды. В Глазго, где была сосредоточена металлургия, железную руду добывали на месте, а уголь доставляли морем из Уайтхейвена и Ньюкасла. Впрочем, в Англии морской транспорт, система каналов и довольно густая сеть железных дорог, позволяла перевозить сырье и топливо из одного конца страны в другой.

Во Франции длительное время сосуществовала древесно-угольная и коксовая металлургия. Большие леса, огромные запасы древесины дуба и бука давали высококачественное топливо. Потому к Крымской войне французская металлургия в значительной степени работала на древесном угле. Однако, в то же время бурно развивалась добыча каменного угля. Геологические запасы железной руды и угля были рассеяны по всей стране, так что образовалось несколько групп металлургических заводов, имевших свои шахты и рудники, либо получавших топливо из близлежащих месторождений. Например, северо-восточная группа из 166 металлургических заводов в прирейнских провинций имела собственные запасы качественной железной руды, использовала местный и бельгийский уголь, которые подвозились по рекам и каналам. Восточная группа из 164 заводов перерабатывала на древесном угле собственную руду и поставляемую из Швейцарии. Близкое расположение железной руды, хорошего угля и запасов древесины во Франции было нормой. Французские запасы железной руды были колоссальными, по оценке 1923 года составляли 7 млрд тонн, то есть 57 % европейских запасов.