Крым

– Новобранец, подъем! – Изуродованное шрамами лицо Штемпеля нависло над бывшим казаком. Захар кивнул и принялся одеваться. Его била крупная дрожь, но это был не страх, а волнение. Он полностью доверял листоношам и знал, что они не причинят ему вреда. По крайней мере, точно не убьют. Но для чего они уводят новобранцев посреди ночи и что с ними происходит в компании неизвестного пока Захару человека? Скоро он узнает ответы, как и предсказывали ему учителя.

Захар думал, что его отведут в учебный корпус, но ошибся. Трое старших практически сразу свернули в противоположном направлении, в сторону медблока. Не задавая вопросов, новобранец поспешил за ними. Антон Юрьевич покопался в складках своей хламиды и извлек связку ключей, один из которых отпирал огромный амбарный замок на двери, которой на памяти Захара никто никогда не пользовался. Он думал, что дверь скрывает какую-нибудь подсобку с ведрами и метлами, но вместо этого за ней обнаружилась лестница, уходящая в глубь строения. Первым зашел Штемпель, за ним неизвестный. Лекарь, пропуская новобранца вперед, заметил его волнение и успокаивающе положил руку на его плечо.

– Не волнуйтесь, юноша. Вам ничего не угрожает.

Захар кивнул в знак благодарности, но слова Антона Юрьевича не смогли до конца развеять его опасения.

Они спускались несколько минут. Осторожно ступая в свете керосиновых огоньков, Захар старался прикинуть в уме пройденное расстояние, Получалось, что они прошли не менее трех десятков метров и сейчас находились чертовски глубоко под землей. Бывшему казаку, привыкшему жить в степи, такая обстановка пришлась не по душе, но что-то, скрытое в глубинах его памяти, заставило его успокоиться. Полумрак и низкие коридоры, запах сырости и тонны земли над головой почему-то не пугали его. Некий опыт из той жизни, что навсегда осталась для него стертой.

«Соберись! – мысленно приказал себе Захар, – Сейчас не время для бесполезных попыток вспомнить свое детство. Впереди тебя ждет нечто важное».

И на этот раз он не ошибся. Дойдя до конца лестницы, Штемпель открыл еще одну дверь, ведущую в довольно просторное помещение. Несмотря на низкие потолки и несчитанное количество поддерживающих своды балок и стропил, в ширину это помещение было не меньше тренировочного плана на поверхности. На стенах висели плакаты с малопонятными графиками и таблицами. То тут, то там были расставлены койки, большинство из них пустовало. Но те, что были заняты, окружали горы медицинского оборудования и группы людей в белых халатах.

– Что это? – от изумления у Захара чуть не отвисла челюсть.

– Это наша секретная лаборатория. Ей руководит Трофим Радимирович. – Штемпель указал на молчавшего до сих пор незнакомца.

Вот оно что! Ночной незнакомец оказался тем самым знаменитым профессором Опраксиным, чья личность окутана столькими мифами и легендами, что новобранцы используют в роли самого страшного злодея в байках, которые рассказывают по ночам в казарме. И хотя Трофим Радимирович был приближенным к самым высшим чинам клана листонош, воочию его новобранцы никогда не видели.

– Мне рекомендовали вас, Захар, как весьма перспективного юношу, – Трофим Радимирович приветливо улыбнулся, но руки для приветствия не подал. – Поэтому я хочу вас сразу предупредить о том, что все что вы здесь увидите и услышите, должно остаться в строжайшем секрете. Рассказывать обо мне и об этой лаборатории вы не в праве не только своим друзьям и знакомым, но и вообще никому. Даже другим членам клана листонош.

– Но… – в горле у Захара пересохло, – но я же еще не член клана, я только новобранец…

– Ошибаетесь, молодой человек, – Трофим Радимирович достал блестящий жетон, украшенный изображением почтового рожка. – Когда вы согласились вступить в число рекрутов нашего клана, то вы перестали быть Захаром Микуловичем, десятником Казацкой Сечи, и стали новобранцем Захаром. А с того момента, как новобранец Захар переступил порог моей обители, он официально исчезнет из всех документов и ведомостей. На его место пришел Пошта, младший член клана Листонош.

– Благодарю за честь! – Захар, а точнее, с этого момента Пошта, вытянулся по струнке и с благоговением наблюдал за тем, как Штемпель прицепляет на его грудь долгожданный жетон. Но радость новоиспеченного листоноши была недолгой. То, что профессор Опраксин рассказал дальше, заставило Пошту на миг усомниться в правильности своего решения.