Крымская Чаша Грааля

После расправы с Рагимом Роза дала себе зарок, что обязательно пойдет в милицию, но с каждым днем с ужасом убеждалась, что предатель оказался прав. Перестройка не принесла стране ничего, кроме развала. А потом наступила эпоха беспредела. Начальник милиции, живший в соседнем доме, открыто «крышевал» бандитов. О том, чтобы отдать карту таким людям, не могло быть и речи. Это открытие должно было принести процветание ее стране, а не продажным личностям.

Она продолжала жить для внука. И он оправдывал ее надежды: хорошо учился, занимался спортом, любил читать. Роза заносила в тетрадь все успехи Олега: в этот день он получил пятерку по физике, своему самому нелюбимому предмету, сегодня участвовал в филологическом конкурсе и занял первое место. Женщина продолжала вести дневник, описывая все достижения молодого человека, до самой своей смерти.

Глава 43

Крым, наши дни

Выйдя из пещеры, с потными, грязными лицами, в одежде, запачканной грязью и пылью, они сначала напугали экскурсантов. Но потом, сбивчиво объяснив, в чем дело, и бессильно опустившись под сочувственными взглядами, удостоились бутербродов, которые сжевали с жадностью, не думая о правилах приличия, и стаканчиков чая. Девушка попросила мобильный и, быстро вернув его, с неудовольствием заметила, что здесь нет связи.

– Будем надеяться, что отец ждет меня у подножия горы. – Она поднялась и посмотрела вниз. – Ребята, как бы мы ни устали, нужно поторопиться. Чем быстрее мы спустимся, тем больше шансов поймать этих негодяев.

Мужчины кивнули, попрощались с туристами и начали спускаться. Спуск показался Олегу чем-то не заслуживающим внимания. То ли дело подъем! Они молча перепрыгивали с камня на камень, а потом почти бежали по тропинке. У насосной станции путешественники остановились, чтобы перевести дух, и услышали голос, доносившийся из беседки:

– Анжела!

Девушка обернулась и радостно вскрикнула:

– Это мой папа! Ребята, все закончилось.

Крупный горбоносый мужчина, увидев девушку, широко улыбнулся и пошел навстречу:

– Дочка!

Анжела бросилась к нему на шею, и он прижал ее к своей широкой груди.

– Дочка, дочка, что случилось? Что с тобой происходило? Где ты была? Я ничего не могу понять.

– Папа, я обязательно расскажу тебе все, но потом, после, – Анжела обернулась к друзьям: – Знакомьтесь, это мой отец, Константин Моисеевич.

Мужчина, продолжая обнимать дочь, протянул руку.

– Константин Моисеевич.

Друзья представились и по очереди пожали ее.

– Значит, ты попала в какую-то историю, – сделал вывод отец, с интересом разглядывая спутников дочери. – Почему ты не хочешь рассказать, в какую?

– Мы смертельно устали, – Анжела вздохнула и посмотрела в его черные встревоженные глаза.

– Ну, хорошо, хорошо, – сдался Константин Моисеевич. – Поехали к нам. Вам нужно поесть, помыться и отдохнуть. После этого я надеюсь выслушать подробный и обстоятельный рассказ.

– Папа, там, наверху, заминирован вход в пещеру, – ее язык заплетался от усталости. – Нужно срочно принять меры.

Константин Моисеевич погладил ее по блестящим черным волосам:

– Заминирован? В какую же историю ты влипла?

– Папа, – укоризненно бросила она, и мужчина засуетился. – Все, звоню своему приятелю в МЧС.

Коротко попросив своего друга, офицера МЧС, о помощи, Константин Моисеевич улыбнулся:

– А теперь поедем к нам.

Друзья не возражали. До озера, где стояла машина профессора, они плелись с черепашьей скоростью. Отец Анжелы неодобрительно покачивал головой, что-то бормотал, но ни разу не нарушил молчание, помня о просьбе дочери. В машине – красном «Фольксвагене» – друзья задремали и очнулись только тогда, когда Константин Моисеевич объявил:

– Прибыли.

Он привез дочь и друзей на дачу, где их встретила юркая маленькая женщина – мама Анжелы Валентина Николаевна. По дороге Константин Моисеевич позвонил жене: стол уже ждал гостей и ломился от закусок. Валентина Николаевна крепко обняла дочь:

– Как же я за тебя волновалась!

Она дружелюбно улыбнулась мужчинам и задержала взгляд на Олеге.

– Проходите в ванную, – предложил отец. – Все к вашим услугам.

Когда с мытьем и трапезой было покончено, Константин Моисеевич заикнулся об отдыхе, но Колосов категорически отказался.