Крымская лихорадка

И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Кто-то из тех, кто находился в самом эпицентре взрыва, с удивлением поднес к глазам окровавленную ладонь, понюхал ее, провел по ней пальцем другой руки, потом оглядел других пострадавших и с вымученной улыбкой произнес:

– Краска. Это не кровь, это краска!

И нервно рассмеялся.

Следом за ним себя осмотрели другие пострадавшие. Все цело, а кровь на теле и одежде – действительно, всего лишь краска. Послышался нервный смех. Люди смеялись, как помешанные. Их не возмущало даже то, что одежда, судя по всему, безнадежно испорчена. Так были рады, что это всего лишь чья-то дурацкая, жестокая выходка, а они остались целы.

Носков разъяренно заорал, и его лицо камера показала крупным планом.

– Я знаю, кто это устроил! – орал он. – Я найду тебя, тварь! Я найду тебя, как нашел уже однажды. Я найду тебя!

Федулов повел Носковых через толпу к машинам ГАИ с мигалками. Сережа плелся сзади с побитым видом.

– Уволит тебя Валебный, – бросил Игорю Носков.

– Как пить дать, – отозвался Федулов.

– Поработаешь у меня со своими ребятами до второго тура на общественных началах. Я потом вам возмещу, – пообещал Носков.

– Думаешь, понадобится второй тур? – спросил Федулов.

– Посмотрим, – пробормотал Носков.

Его всего трясло от пережитого унижения.

Сережа придержал Носкова за рукав.

– Олег Степанович, мне с вами?

– Сережа, – процедил Носков. – Тебе сейчас надо соблюдать армейскую мудрость: если хочешь что-нибудь сказать, стой и молчи. Это не тебе меня, это мне тебя надо охранять. Шел бы ты, Сережа, на свой экскаватор.

Носков смотрел вслед удалявшемуся Сереже и ругал себя за несдержанность. Обидел парня, считай, ни за что. Хотя, с другой стороны, сказал себе Носков, теперь на многие вещи надо смотреть иначе, без лирики. Если на то пошло, между телохранителем и охраняемым должна быть психологическая совместимость. С Федуловым у него больше общего, чем с Сережей. Правда, Сережа, кажется, более самоотверженный. Но разве Федулов не показал сейчас склонность к самопожертвованию. Еще как показал.

Глава 19

Предварительные результаты голосования были объявлены поздно вечером. Получив 43 процента голосов, Носков оторвался от Кузьмина на 26 пунктов, вихрастый старик набрал всего 17 процентов. В штабе Партии независимости царило ликование. Не разделял общего восторга только виновник торжества. После издевательства, которому его подвергли брагинские отморозки, Носков был замкнут и мрачен.