Крымская пленница

— Внимание сюда, — резко бросил полковник, и шеренга перестала дышать. — С этого момента я не потерплю нарушения дисциплины — даже незначительного. Беспрекословно подчиняетесь своим командирам. Слушай задачу. — Он говорил точеными фразами — чтобы лучше доходило. — Операция начинается с этой минуты. Предельное внимание и концентрация. Группа делится на две подгруппы. Первая — объект «ЛЭП». Туда пойдут сержант Горбач, рядовые Буханка, Фроленко и Рогаченко. Старший — капитан Барчук. Итого — пятеро. Группа довольно многочисленная — возможно, потребуются усиление и прикрытие. Главный объект — «Пансионат». Старший подгруппы — майор Рубанский. Заместитель — сержант Костюк. В подгруппу входят рядовые Карпович, Костров, Золотовский, Пахоменко и Волошин. Толпой не «светиться». Всем в пансионат не лезть — потребуются посты наблюдения и прикрытия. Работать в контакте с местными агентами — Шестовым и Качем. База — дом Шестовых под Симферополем. На подготовку — не больше двух суток. В идеале — ночь с 14 на 15 июня. Сейчас все получат российские документы — паспорта (не простые, а поддельные), удостоверения российских военнослужащих (бригада спецназа, расквартированная в крымском Светлогорске) — но последние использовать только в крайнем случае. Все получат деньги под роспись — по 150 тысяч российских рублей. Плюс небольшая сумма в дензнаках США — на всякий пожарный. Деньгами не сорить, придется отчитываться за каждую копейку. Вылет сегодня: из Киева два регулярных рейса на Минск, с интервалом в полтора часа. В Минске стыковочные рейсы на Краснодар и Анапу. Билеты уже забронированы. В самолетах не общаться — каждый сам по себе. Сидеть отдельно. Вы — российские граждане, едете в Крым — кто-то на отдых, кто-то к родственникам. Говорить только на русском языке (меж собой в Крыму, кстати, тоже). По прибытии в Крым — ловить такси, и немедленно на базу. С работой не тянуть, максимум два-три дня — скрытное приближение к объектам, разведка местности, выполнение задания и отход в горы, где одним из местных патриотов уже оборудована «заимка» со всем необходимым… Слава Украине, солдаты! — Не любил он этого пафоса, но куда денешься? — Надеюсь, все понимают, что от успеха работы зависит многое? Мы вернем Крым! Мы покажем москалям их предписанное историей «отхожее» место!

Глава третья

Двумя днями ранее…

Он заприметил эту женщину еще вчера вечером, когда возвращался с пляжа. Она только прибыла в пансионат — мялась с чемоданчиком у администраторской стойки, с интересом поглядывая по сторонам, и была не такая, как все, — в светлом воздушном платье рискованной длины, невысокая, с короткими локонами до плеч. Навскидку — лет 28. Кольцо на пальце отсутствовало — и почему Глеб обратил внимание на эту деталь? Это же Крым, курорт, лето — разве сложно снять с пальца кольцо? Он поднялся на второй этаж в свой номер, открыл банку с пивом, устроился на балконе с видом на море и весь вечер провел в каком-то отупении. В холодильнике нашлись еще четыре банки — отправил их в организм вслед за первой. Поэтому утром состояние было так себе. Шатался, как призрак, по двухместному номеру, в котором, по счастью, проживал один. Ведь давал себе зарок не смотреть в зеркало без нужды! Зачем посмотрел? Здравствуйте, товарищ бывший капитан Туманов Глеб Олегович, вы шикарно сегодня выглядите! Хотя и вчера вы выглядели так же! Полумятый, нестриженый, какой-то неживой, да еще с похмелья. Брюс Уиллис, блин! Тот мир спасал, а ты даже себя спасти не можешь. Никакого сравнения с собой же двухнедельной давности. Стало как-то стыдно, Глеб забрался в душ, где очень кстати выключили горячую воду. Вышел посвежевший, привел себя в порядок, отправился в столовую на завтрак, который, как ни странно, входил в понятие «не все включено»…

Он сидел в углу за пальмой, ковырялся в тарелке, равнодушно поглядывал на окружающих. Пансионат «Береговое» благополучно просыпался. Заспанные отдыхающие тянулись к раздаче, кто-то зевал, кто-то шутил, кто-то выяснял ворчанием сложные семейные отношения. Столовая располагалась на террасе, огражденной потертыми перилами. Частично она находилась в здании, частично на улице. Крыша имелась, но какая-то сомнительная — сквозь щели просвечивало небо. Дальше был дворик, аллейки, не очень ухоженный сад. Потом камни, скалы, море, которое этим утром не отличалось буйным нравом, тихо плескалось и издавало далеко идущий йодистый запах. Отдыхающие заполняли столики, гремели посудой. Кто-то жадно ел, другие тоскливо разглядывали содержимое тарелок. Сервис в Крыму, как и при Союзе, остался весьма «ненавязчивым». В этом имелась даже некая пикантность.

— Мама, а что это такое желтое у меня в тарелке? — капризно вопрошала маленькая девочка с косичками. Она болтала ножками и тыкала вилкой в свой «шведский» завтрак.

— Это глазунья, Катюша, — равнодушно отвечала не очень ухоженная мать лет тридцати пяти. — Ешь, не спрашивай, она вкусная.

— Серьезно? — удивился отец семейства, проверяя на ощупь то же самое у себя в тарелке. — А на вид не скажешь.