Крымская война. Попутчики

Насколько хватает глаз, на поверхности моря - корабли. Над водой повисла рваная черная пелена, и в разрывах мелькают мачты, паруса, паруса, паруса... Глаз с трудом различает в этом грандиозном построении отдельные кильватерные колонны: порой они движутся уступами, с неравными интервалами. Видно, как пароходы, надрываясь, тянут за собой парусные транспорта - пенные валы расходятся из-под колесных кожухов, сливаясь с кильватерными струями соседей. Все море в дыму и белесых полосах.

Флот. Армада. Орда.

- Как же вас... э-э-э... топить, таких страшных? - осклабился Лобанов-Ростовский. Он сидел на месте эссеновского наблюдателя, Кобылина. Тот был изрядно недоволен и даже повздорил с командиром, но куда там! Прапор вовремя сообразил, что в этой операции на первом месте роль будут не бомбы и даже не его любимый «Льюис», а маленькая черная коробочка, которую гость продемонстрировал на совете.

И вот, пожалуйста: князь первым разобрался в кнопочках и рубчатых колесиках, и теперь драгоценную машинку доверяли только ему.

Что ж, все верно, подумал фон Эссен. Эта штучка сейчас важнее любого из аппаратов. Гидропланы - глаза отряда, но пока долетишь до своих кораблей, пока сбросишь вымпел, да пока его выловят и откупорят... А тут - сразу. «В реальном времени», как говорит пришелец.

«...необычная фраза - разве время может быть «нереальным»?

Эссен завалил аппарат на крыло, М-5 послушно описал широкую дугу. Теперь они шли довольно низко; в глазах рябило от мелькания мачт и белых полос на черных бортах.

Это тоже проблема, отметил Эссен. Их всех, а наблюдателей в особенности, хорошо натаскали на распознавание силуэтов кораблей. Любой пилот с любого ракурса опознает что «Гебена», что «Кагул», что родную авиаматку. А эти - все на одно лицо: три, реже две мачты, ровный брусок корпуса, иногда - огрызок трубы. Колесные пароходы выделялись массивными кожухами, но и они как близнецы-братья: поди, отличи какой-нибудь «Могадор» под триколором Второй Империи от «Файербранда», на чьем гафеле плещется «Юнион Джек»?

А вот этот опознать проще: изящный в своей громоздкости корпус, пушечные порты, в три ряда опоясавшие высоченный борт, две трубы пачкают черноморское небо копотью. «Наполеон», шедевр великого судостроителя Дюпюи де Лома. Не плавучая батарея, не переделка парусного корабля - винтовой линкор специальной постройки, символ французского превосходства на море. Девяносто пушек, двадцать два пексановых орудия на гондеке и верхней палубе; мощнейшая для своего времени девятисотсильная машина. Французы основательно подошли к проектированию - у них получился корабль совершенно нового типа, оснащенный всеми техническими новинками. Под парами «Наполеон» развивал немыслимые для британских «Бленхеймов» тринадцать узлов. За это пришлось расплачиваться скромным запасом хода и высокой, в полтора раза больше чем у «одноклассников», стоимостью, зато теперь «Наполеон» представлял некоторую опасность даже для «Алмаза» с его девятнадцатью узлами. Правда, угроза была скорее гипотетической - дальность стрельбы гладкоствольных пушек не идет ни в какое сравнение с дистанциями, доступными нарезным скорострелкам.

Забавно, усмехнулся фон Эссен, пушки французской системы будут бить по французским же судам! Впрочем, в охранении каравана идет Роял Нэви, а русским «Канэ» и «гочкисам» не впервой дырявить борта кораблей, заложенных в Чатаме и Ньюкастле.

***

Летнаб вытащил пулемет и принялся пристраивать его на самодельный шкворень. Кокпиты М-5 лишены турельных установок и приспособления для ружей-пулеметов Мадсен и «люсек», которыми вооружали гидропланы, приходилось мастерить кустарно, силами авиаотрядов. Лейтенант пихнул Лобанова-Ростовского локтем, а когда тот оглянулся - помотал головой. Патроны следовало экономить.

Князь пожал плечами, но спорить не стал. Извлек из парусиновой сумки, привешенной к внутренней стороне борта, массивную ракетницу. Переломил, впихнул в казенник картонный патрон, прицелился. Ракета, прочертив дымную полосу, воткнулась в воду саженях в десяти по курсу «Наполеона». Это сколько угодно, ухмыльнулся Эссен, сигнальных ракет на «Алмазе» полно. Пусть лягушатники понервничают.

Это был уже третий визит к каравану. В прошлый раз Марченко рискнул пройти на бреющем совсем низко, на уровне палуб, между двумя колоннами пароходов, волокущих на буксире транспорты с войсками. И нахально подрезал одну из "сцепок" - заложил крутой вираж прямо перед бушпритом пароходофрегата, не обращая внимания на суматошную пальбу из ружей. Лобанов-Ростовский рассказывал, как «англичанин» в панике обрубил буксирные концы и выкатился из строя, а лишенные тяги парусные калоши навалились друг на друга бортами и сцепились реями - видимо, рулевые при виде гидроплана в панике попрятались. Что ж, и то польза...

***