Крымские охотничьи рассказы

Но все равно, все эти мелочи были ничто, по сравнению с чувством постоянного голода, которое не проходило никогда. Насыщение было редким. За те несколько недель, которые Арна провела в стае, она и забыла, что такое сытость. Вся ее прошлая жизнь казалась какой-то выдумкой. Чувство тоски по хозяину, по дому притупилось из-за постоянных стычек с другими собаками за пищу, из-за холода, который преследовал ее тоже постоянно. Заканчивалась крымская осень. Зима в Крыму наступает довольно поздно. А настоящие холода приходят вообще только в феврале-марте. Сейчас стоял ноябрь. Лили дожди. Сквозь низкие, фиолетовые облака изредка пробивалось солнце, но уже почти не грело. Все старожилы стаи имели густую шерсть, позволяющую не очень опасаться морозов. Но Арна была короткошерстной легавой и мерзла, очень сильно мерзла каждую ночь, свернувшись клубком под каким-нибудь очередным деревом, под которым ей приходилось ночевать. У нее появился друг – криволапый, небольшого росточка, черно-белый куцехвостый кобелек. Он давно уже был в стае, знал все ее повадки, и, вначале, подсказывал Арне, где можно на свалке найти больше пищи, негромким лаем призывая ее к нужным местам. Арна тоже делилась с ним, если было, чем поделиться. А самое главное – она его защищала от других собак, которые увидев, что их собрат нашел съестное, всегда это «что-то» пытались отобрать у него. И «куцехвост», поняв это, всегда удирал с каким-нибудь куском в зубах к Арне, чтобы рядом с ней беспрепятственно его слопать, зная, что она не отберет у него этот кусок. Ночью же, когда стая располагалась на ночлег, он всегда устраивался у нее между лап, согревая ее почти «голый» бесшерстный живот. Так они и спали, свернувшись одним большим клубком.

А однажды «куцехвоста» не стало. В стае всегда большие и сильные собаки не церемонились с мелкими. Отбирали у них съестное, если успевали. Если у какой-либо собаки случалась течка и начинались «свадебные» игры – то в такой период мелким собачкам-кобелькам всегда доставались болезненные укусы, а порой, и смертельные. Вот так и «куцехвост» попал под раздачу, когда здоровенный кобель просто перекусил его пополам. Арна все это видела, но что могла она сделать? Бедный «куцехвост», жалобно скуля, лежал на земле, перебирая передними лапами и пытаясь встать на задние, которые уже не слушались его. Он умирал несколько дней, всеми покинутый. И только одна Арна приходила к нему, принося те немногие куски пищи и косточек, которые ей удавалось найти.

Однажды вечером, когда она вернулась с очередного «рейда», она нашла только обглоданные косточки, разбросанные по поляне. Вокруг, на уже заснеженных ветках, еще сидели вороны, жадно посматривающие вниз и перекаркиваясь друг с другом. И только клочки черно-белой шерсти напоминали о том, что недавно здесь еще что-то «живое» дышало и мучилось.

Арну обуяла тоска. Нет, не простая тоска, а настоящая – смертельная. В этот миг она по-настоящему поняла, что такое одиночество. Ничто ее больше не удерживало в стае. Вечерний мороз крепчал, и Арна поняла, что эту ночь в поле она, как и «куцехвост», тоже не переживет. Начало смеркаться. Вдали засветились огни далекого города. Где-то там, далеко, в городе был ее хозяин и ее дом. Арна тяжело вздохнула и, не оглядываясь, побежала в сторону города.

Глава 2

А в это время, Лёшка, а вернее – Алексей Анатольевич (именно так его называли коллеги по работе), лежал в палате неврологического отделения городской больницы с инсультом. Как это часто бывает в жизни, все плохие события начали происходить одно за другим. Недаром же была придумана пословица «Пришла беда – отворяй ворота». Закономерность эта была подмечена еще нашими далекими предками, воплотившись в простую, но весьма точную словесную формулировку. Так и у Лёшки – все началось с мелких неприятностей на работе, не имеющих, казалось бы, к дальнейшим событиям никакого отношения, а закончилось тривиальной больничной койкой.