Крымские татары в Великой Отечественной войне

11 февраля 1942 года Зуйский, Биюк-Онларский и Сейтлер-ский отряды разными маршрутами выступили к Баксану: биюконларцы по Долгоруковской яйле, зуйчане по Караби Яйле, сейтлерцы через Орта-Сырт. Сейтлерцы наткнулись на дружный ружейно-пулеметный огонь – по ним били из окопов. Лезть на рожон было бессмысленно, и отряд отступил. Биюк-онлар-цы опоздали с выходом к Баксану на час, и, захватив на окраине села пять коров, сразу же развернулись и ушли в лес. Не слыша стрельбы на флангах, повернул назад и Зуйский отряд. Неудачу со взятием Баксана Мокроусов А.В. использовал, как повод, чтобы поставить во главе «хлебного отряда», «своего человека». 23 февраля 1942 он снял командира Зуйского отряда Андрея Литвиненко и назначил на его место капитана Николая Ларина, который довольно скоро осознал, что попал в «государство в государстве». Особенность момента заключалась в том, что главой этого «государства» был комиссар Николай Луговой. И в прошлом, и в настоящем секретарь Зуйского райкома партии, на территории которого воевал отряд. Луговой Н.Д. сам формировал отряд, под его контролем закладывались комплексные базы, в каждой из которой было всего понемногу, и о местонахождении которых, никто, кроме него не знал. Вероятно, было бы правильно, если бы он сам стал командиром отряда. Впоследствии Луговой Н.Д. будет бессменным комиссаром у восьми (…) командиров Зуйского отряда, комиссаром сектора, а затем командиром бригады – первым лицом в партизанской иерархии на территории Крыма в 1943 году.

Капитан Ларин Н.П. кадровый командир, недавний выпускник академии, человек высокой не только военной, но и человеческой культуры, быстро осознал, «Who is who». Когда, через несколько дней, ему передали письменный приказ Мокроусова А.В. о смещении Лугового Н.Д. с поста комиссара, он спрятал приказ в карман и никому не показал.

7 марта поступил приказ силами трех отрядов вновь взять Баксан. Организацию нападения Ларин Н.П. взял на себя. На этот раз все началось более организовано. Отдельные группы даже ворвались в село и успели побросать гранаты в ближайшие дома, но «В Баксане был гарнизон 500 человек. Крупнокалиберные пулеметы, станковые, мелкокалиберные пушки. Все это размещено в дотах. На чердаках и в стенах каменных домов бойницы. Деревня была маленькой крепостью. Партизан ворвавшихся в деревню обстреливали со всех сторон, отряды понесли большие потери» [8, л. 34].

Начался трудный, мучительный отход в лес. Капитан Ларин Н.П. был тяжело ранен, но его не бросили, а вынесли. Отступали не по дорогам или тропам, а косогорами. Когда вернулись в лагерь и подсчитали погибших, то их оказалось 15 человек, 10 человек вернулись в отряд ранеными, и это только по Зуйскому отряду.

Тем не менее, в «Отчете» 1946 года попытка захвата Баксана отнесена в позитив: «… было уничтожено тридцать полицейских и пять румын. Потери из отряда № 14 два партизана легко ранен» [6, л. 184]. Вот и верь после этого документам партархива.

Помимо того, что нападения на крупные села приводили к бессмысленной гибели партизан, они имели и крайне негативные последствия в отношениях с местным населением. После каждого такого «партизанского налета», к горькому сожалению, множилось число «самооборонцев». Люди против своей воли были вынуждены брать в руки оружие и защищать родной дом. Разведка доносила: «В рядах самооборонцев брожение усугубляется. Неохотно идут против партизан. Без приказа не идут. Разговоры такие среди баксанских самооборонцев: «Если партизаны нас не тронут, мы их не будем трогать» [7, л. 64]. К сожалению, трогали.

Не менее драматично развивались события вокруг села Коуш, которое по требованию Мокроусова А.В. тоже должны были захватить отряды, но уже 3-го и 4-го партизанских районов.

Вновь обратимся к архивным документам: «8 декабря 1941 года была проведена операция агентурной разведки д. Коуш, где сожжен дом старшины, остальные предатели убежали. В деревне 120 дезертиров. Изъято 250 шт. барашек и продукты из Ах-Шейхского отряда, награбленные населением. При уходе партизан женщины вынесли без просьбы два хлеба» [1, л. 4].