Крымский Джокер

Молодая женщина вздохнула, и, не отрывая глаз от спокойной водной глади моря, настороженно прислушалась. Её охранников было не видно и не слышно. Она просто дала им ключи от летней кухни и гаража, и они, казалось, совсем пропали.

Маринка вздохнула ещё раз и принялась разбирать пакеты с едой и вещами.

По пути в Форос она попросила водителя остановиться возле магазина «Океан», и накупила там всякой всячины.

«Сегодня будем опять есть рыбу», — решила девушка, и занялась приготовлением ужина для своего единственного.

… В это время в Севастополе в кабинете у Кораблёва шло совещание.

Присутствовали три человека: он сам, его друг и начальник охраны Григорий Николаевич Колодный, и заместитель начальнику РУБОПа города Севастополя подполковник Аверченко Алексей Данилович.

Глеб не стал рассусоливать и кратко, по-военному, описал ситуацию:

— Есть человек. Мой человек, который завтра вылетает в Нью-Йорк из Симферополя. Есть так же и сведения, что ему могут очень сильно помешать это сделать.

— Он везёт что-нибудь с собой? — сразу уточнил Аверченко.

— Ничего запрещённого, — Кораблёв прямо посмотрел милиционеру в глаза. — Абсолютно ничего — поверьте мне. Иначе я бы вас не пригласил, уважаемый Алексей Данилович.

Аверченко кивнул и приготовился слушать дальше.

— Так вот. С моей стороны ему прикрытие организуют. Организуешь, Григорий Николаевич?

Колодный еле заметно улыбнулся:

— Организуем — все в работе.

Кораблёв кивнул, и повернулся к Аверченко:

— А к вам у меня убедительная просьба — подстрахуйте нас по своим каналам. Ну, неплохо было бы проверить подозрительные машины, которые будут следовать завтра с утра в симферопольский аэропорт. И если можно — охват по периметру аэровокзала. Провести, так сказать, оперативные мероприятия. Что скажешь, Алексей Данилович?

Подполковник призадумался. Потом развёл руками:

— Куда от вас денешься? Надо — значит поможем. Один вопрос у меня — есть ли какие-нибудь сведения, кто будет мешать вашему парню, сколько их будет, и какой характер может носить акция?

Глеб, закурив, нахмурился. Потом, оглядев присутствующих тяжёлым взглядом, немного недовольно сообщил:

— Никаких сведений нет. Единственное, что известно, что его хотят взять непременно живым. Вот это нужно учесть.

Он встал, открыл сейф и протянул Аверченко тоненькую прозрачную папочку.

— Здесь фото моего человека, паспортные данные. И ещё… — Глеб немного замялся. — Если можно, товарищ полковник, надо помочь с проходом через паспортный контроль и таможню. Этот вариант тоже прозондируйте. Не исключено, что у противной стороны там имеются свои люди. Всё — я закончил.

Трое мужчин встали, пожали друг другу руки, и Аверченко с Колодным вышли из кабинета.

Глеб проводил их взглядом, и уселся за стол. «Может напрасно я ментов подключаю? Сам бы справился. Хотя — что я говорю? Это же Леди, мать её! У неё, почитай, лет за двадцать ни одного прокола не приключилось. Интересно, что теперь эта милая старушка умыслила?» Кораблёв встал, и собрался было уходить, как вдруг мелькнула неожиданная мысль: «А не позвонить ли мне ей?»

Лидия Петровна отозвалась не сразу. Через пять минут он услышал её немного скрипучий голос:

— Глеб? Что нового?

— По Карытину пока ничего. В Севастополе он точно не появлялся. А у вас как, Лидия Петровна?

— Ищем. Да пойди найди хлыща этого! Небось, уже в своих Флоридах очко греет!

«Ох, лукавишь ты, старуха… ну ничего — а так если…»

— Я вот что думаю, Лидия Петровна. Может, люди Гриба его прямо на симферопольском вокзале упаковали, как только он приехал?

Афанасьева раздражённо ответила:

— Ерунду не городи, Глеб Васильевич! Они у себя под носом его спеленать не удосужились. А тут надо было резво сработать. Да и как бы они узнали… Разве что сестрёнка твоя поделилась с дедушкой? Как она, кстати? — и ехидно добавила: — в Америку случаем не собирается?

Глеб про себя выругался. Разговор принимал совершенно невыгодный для него оборот.

Он поспешил сменить тему:

— А что Борис говорит по этому поводу?

Лида замолчала. В трубку было слышно, как участилось её дыхание. С минуту было тихо.

Потом она грубо отозвалась:

— Заладили все — Борис, Борис! Сами ничего не можете, вот и переводите стрелки невесть на кого! — Афанасьева вдруг резко сорвалась: — Нет больше Бориса! Скрысился наш Боренька! С червями теперь философствует! И всё, Коран, давай не будем этот вопрос жевать. Я тебе лично вот что скажу — нам с тобой ещё здесь жить и работать. Не делай глупостей — сдай мне этого парня, если схватишь… И поверь — все будут в плюсах. Даже сестричка твоя хитропопая. На тебя я зла не держу — не за что пока… Так что звони по результатам, а не порожняком! Всё — некогда мне…

И она бросила трубку.

Глеб присел обратно в рабочее кресло. Он долго изумлённо смотрел в одну точку. Мысли его неслись с бешеной скоростью.

«Вот так расклад! Бориса убрали! И, судя по всему, не Лида! Кто же, и за что? Она же без этого пацана как без половины головы. Как бы выяснить всё поподробнее? Позвонить Грибу? И что? Открыто не спросишь — а сам ушлый вор никогда свои карты не высветит.