Крымский Джокер

Да будьте вы прокляты на пути в свой дом и на пути из дома, в лесах и на горах, со щитом и на щите, на кровати и под кроватью, в панталонах и без панталон! Горе вам, если вам что ни день, омерзительно! Если вам, что ни день хорошо — горе вам! (Если хорошо — четырежды горе!) В вашей грамоте и вашей безграмотности, во всех науках ваших и во всех словесностях, — будьте прокляты!

На ложе любви и в залах заседаний, на толчках и за пюпитрами, после смерти и до зачатия — будьте прокляты. Да будет так. Аминь"

* * *

"… — Теперь так много фальшивых денег, — спокойно пояснил Иуда.

— Это деньги, пожертвованные благочестивыми людьми на храм, — сказал Анна, быстро оглянувшись.

— Но разве благочестивые люди умеют отличить фальшивое от настоящего? Это умеют только мошенники".

Я очень люблю мошенников. Это они делают наш мир цветным и загадочным. Что проку в прямых и бесхитростных? Они лишь жертвы и палачи. Судьи — всегда мошенники.

Пройдохи издавна вселяли в людей чувство зависти и недовольства. Но недовольство это прикрывалось моралью как фиговым листком, из-под которого виделась только одна мысль: "Почему это сделал не я? Ведь это так просто…"

То ли не хватило смелости, то ли удачи и воображения. Причин много. Но никому не нравится быть на месте одураченного.

Уберите на секунду из истории человеческой хитрость, измену и предательство, и уверяю вас, ничего не останется, кроме, пожалуй, недоказуемых чудес и глупых романтических вздохов.

Здешний мир тоже мошенник в наших понятиях. Мы с годами привыкаем к скептицизму и осторожности. Мы всё время ждём удара в спину. И когда нож вонзается, в наших глазах нет места удивлению. Скорее в них можно прочитать: "Я так и знал…"

Наоборот, если долго предательская подножка мироздания минует наши ноги, мы начинаем беспокоится. А не собирается ли где беда посуровей? Что- то подозрительно тихо последнее время…

Как я люблю эти оправданные ожидания!

Быть всегда наготове — что может быть более серьёзней! Это словно слепой стражник на старой башне. Он не знает, что все жители давно оставили осаждённый город. Но он начеку: в каждом ночном шорохе он видит вражеского лазутчика. И он ждёт. Попробуйте убедить его, что он охраняет мираж — и он пронзит вас своим острым мечом. На всякий случай.

И чтобы прозреть, надо стать самому мошенником. Принимая условия игры, нужно оттачивать свой профессионализм ночного вора. И красть мы будем не золотые дукаты — настоящий вор не опустится до столь грубого подобия своего ремесла. Представьте, например, как интересно украсть последнюю надежду?

Или смошенничать на излишней откровенности? Чужие тайны — самое сладкое блюдо для опытного воришки.

Вопрос наказания и возмездия оставим всем прямым и бесхитростным — они не умеют различать фальшивое от настоящего. Поэтому они завязали глаза своей богине правосудия. Если снять повязку с её глаз — ничего не изменится — она всё равно слепа как табуретка.

И вот я опять достаю свой нож и верёвку, и иду на дело. Моё дело…

* * *

Только одна мысль согревает меня сейчас — я всё сделал своими руками.

* * *

Нет слов. Есть только ощущение пустоты. Нет ни ветра, ни бури.

В самых дальних глубинах души таится древнее спокойствие, к которому мы все и стремимся.

Возможно, там таится смерть. Она манит и ужасает. И чем более необузданны и фантастичны желания, тем мертвее и спокойнее становится дно твоей сути. Там на каждый вопрос есть чёткий ответ — "Не знаю".

И сколько не беги от него, всё равно вернёшься обратно. Этот ответ и есть божество, поставленное на страже кошмарного видения, что кажется тебе познанием.

Я больше не хочу ничего знать. Я насытил себя узнаванием и повторением.

Я не хочу вина, что мгновенье назад было водою. Я разграблен самим собою, и свою печаль мне некому поставить в вину. Я так и не научился обвинять себя. В моих глазах это нечто среднее между слабоумием и лицемерием. Пожалуй, я устал…

Спойте, сны мои, мне немного старых песен… Я хочу проснуться, и повторять целый день знакомые слова.

Я стал королём страны без жителей, — они в ужасе отшатнулись от меня. Я готов отдать свой трон первому встречному бродяге, но, увы, для этого ему надо сначала найти моё пустое королевство. Никто не хочет властвовать над пустотой. Все хотят чего-нибудь.

И шепчу я себе долгими бессонными ночами: "Ты устал, мой друг, от ран, нанесённых себе собственным клинком. Ты отравлен собственным ядом. Тебе необходим отдых".

Но если я когда-нибудь очнусь от оцепененья, я возьму крепкий осиновый кол, и вобью его в грудь вампиру, что укусил меня во мраке ночи.

Надеюсь, моя рука не дрогнет.

* * *

Если тебя начали мучить сомнения в самом себе — ты выбрал неверный путь.

Правильная дорога всегда насыщает уверенностью. Любые вещи и явления — есть созданная тобой необходимость. Но сомнения в себе ведут к гибели.

* * *

Передо мной лежит пустыня, на которой уже не взрастить ничего. Эта бесплодность — есть результат моего беспредельного отказа от человеческой пищи. Я теперь научился не перекатывать во рту эту привычную жвачку, смешанную на обычаях и предрассудках.