Крымский Джокер

На «Визе» десятка зелени — раз, в кошельке почти полторушка грина… Это — два. Маловато может быть — дорога дальняя… Неясно ещё как там вообще всё срастётся… Что там Лось про Фёдор Михалыча говорил?»

И Витька пошёл к книжному шкафу. Достав с полки «Преступление и наказание», он вынул оттуда двадцать сотенных купюр и, сложив их пополам, спрятал в кошелёк.

Потом быстро написал записку, положил её на столик. Сверху примостил ключ от квартиры. Огляделся. И вышел, с нажимом захлопнув дверь.

* * *

…В биллиардной Гриба было тихо как в гробу. Лидия Петровна с папиросой во рту сидела за компьютером и, прищурившись, смотрела в монитор. Заработал принтер. Она вынула из него листок и, бегло просмотрев, удовлетворённо кивнула.

В дверь заглянула веснушчатая незнакомая физиономия охранника:

— Извините, Леди… Василий Иваныч наверх просит.

Не удостоив его ответом, Афанасьева опять стала набирать что-то на клавиатуре. Потом резко выпрямилась и поднялась. Взяла в руки два листа, выползших из принтера и, задумчиво посмотрев на ждущего ответа парня, хищно ухмыльнулась. Затем коротко бросила:

— Пошли!

Они поднялись наверх в давешнюю комнату с камином. Кроме дедушки Гриба, в кресле сидел какой-то незнакомый маленький совсем седой человечек с большими залысинами, и рассматривал фото Карытина. На вид ему было за пятьдесят, но, несмотря на небольшой рост, в широких плечах коротышки чувствовалась недюжинная физическая сила. Слегка выпуклые, глубоко посаженные глаза, широкий расплющенный нос и аккуратные ушки делали похожим его на носорога — опытного и очень опасного зверя.

Лидия Петровна прошла к столу. Ломакин указал ей на сидящего в кресле:

— Вот Лида, познакомься. Это — Генрих. Он у меня в казино всем ведает. Может, подсобит нам чем. Про тебя, и про наши проблемы, так сказать, я ему уже рассказал.

Седой крепыш встал с кресла, и немного наклонил голову. Афанасьева внимательно посмотрела на него, и тоже кивнула. Потом подошла чуть поближе и насмешливо спросила:

— Группенфюрер Мюллер, случайно, не родственник вам, а, Генрих?

Дедушка Гриб зашёлся тихим лающим смехом:

— О-хо-хо… В точку, Лида! Ох, и глазастая ты! — и посмотрел на хмурившегося мужчину:

— Да будет тебе, Мюллер — раскололи тебя! Я ж тебя предупреждал — наша Лидия Петровна всех насквозь как рентген видит.

Потом обернулся к Афанасьевой и пояснил:

— Кличут нашего гостя, действительно, Генрих. Имя такое. А Мюллером себя называть он далеко не всем позволяет. Но, тебе, я думаю, можно. Так ведь, Генрих? — и согнав с лица остатки веселья, жёстко сказал: — Давайте-ка о делах поговорим. Ты ребят своих захватил?

Мужчина, всё ещё хмурясь, коротко ответил:

— Четверых.

Афанасьева ещё раз глянула на Мюллера и взяла со стола пепельницу. Удобно устроившись в кресле, что стояло поближе к камину, она спросила:

— А герои наши давешние где?

Дедушка Гриб хмыкнул:

— По разным комнатам сидят. Небылицы свои выдумывают. Ну, ничего — сейчас мы их послушаем…

Ломакин взял мобильный.

Но Лида жестом остановила его:

— Погоди-ка, Василий Иваныч, первым делом вот что…

Она развернула свои листки и один протянула Ломакину:

— Срочно пробей этот киевский телефон. Нужен адрес. На него из Крыма звонил наш…тут лицо Лидии Петровны болезненно дёрнулось — …уж не знаю как и назвать этого скользкого мурчика, крестник, что ли.… Это очень срочно, Иваныч!

Дедушка Гриб кивнул и протянул листок Генриху. Тот тут же встал и отошёл к окну. Там достал мобильный и стал тихо с кем-то разговаривать. Афанасьева проводила его взглядом, потом вопросительно посмотрела на Гриба. Тот успокаивающе кивнул. Тогда она продолжила:

— А второе тоже срочное, но, возможно, с часик потерпит. Вот рейсы всех самолётов, которыми можно добраться до Америки из Киева. Включая транзитные. Первый — в шесть утра через Амстердам. Но люди в этот раз нужны в порту серьёзные, — она строго посмотрела на Гриба и с нажимом повторила: — серьёзные, Иваныч…

Тот развёл руками:

— Найдем — как не найти…

Подошёл Генрих и бесцветным голосом сообщил:

— Улица Горького. Строение тридцать семь. Квартира сто пятая. Хозяин — Ладышев И.В.

Потом посмотрев на Лидию Петровну злыми носорожьими глазками, добавил:

— Надо ещё двоих на железнодорожный вокзал послать. К международным кассам…

Ломакин секунду подумал, и сказал:

— Давай, старина, действуй! К этому Ладышеву надо немедля ехать! Только тебе там и двух хлопцев хватит. Да и мы с Лидой, возможно, через часок подтянемся. А двоих засылай-ка ты прямо в Борисполь! И этого… Ну, спецназовца своего — обязательно старшим!

А с вокзалом, — он на секунду призадумался, — я сам распоряжусь. Фото этого человечка у тебя есть. Лида, — дай ему расписание самолётов. Всё, Генрих — давай, с богом!

Мюллер вышел и тихо притворил за собой дверь.

Лидии Петровна заметила:

— Этот, вроде, дело знает…

Ломакин молча прикрыл веки в знак согласия, поднял телефонную трубку, что-то выслушал и коротко приказал:

— Обоих.

Через некоторое время за дверью послышались шаги. Робко постучавшись, в комнату вошли Хохол с Лёхой.