Крымский гамбит. Трагедия и слава Черноморского флота

После повторной учебы на Академических курсах офицерского состава в 1960-61 годах, 9 октября 1961 года Лобова назначают 1-м заместителем командующего, а со 2 июня 1964 года — командующим Северным флотом. 16 июня 1965 года он получил звание адмирала, а в 1970-м — адмирала флота.

Вот в то лето я с ним и встретился под палящим солнцем юга. У нас состоялась долгая непринужденная беседа, и я осторожно спросил адмирала флота про то, что услышал от офицера. На что тот, улыбаясь, ответил:

«Это хорошо, что о командующем рассказывают всякие доброжелательные байки».

И пребывая в благодушном состоянии, сам рассказал несколько смешных историй, происходивших в бытность его военной службы на кораблях флота.

Вот на корабль пришли молодые матросы. Осмотрев строй, он, командир корабля, приказал старшему помощнику совместно с замполитом более обстоятельно познакомиться с пополнением, доложить о впечатлениях, а затем распределить прибывших по боевым частям корабля. Сам же направился на левый фланг строя матросов, остановился напротив одного небольшого молодого морячка со светлыми ясными глазами и по-девичьи длинными ресницами.

Капитан 1-го ранга доброжелательно взглянул на него и моряк уже прошедший курс молодого матроса представился: «Матрос Матрос, товарищ капитан 1-го ранга». Семен Михайлович пристально оглядел юношу и по-отечески снисходительно сказал: «Сынок, ты не волнуйся. Просто представься». «Матрос Матрос», — еще громче повторил тот. У командира крейсера капитана 1-го ранга Лобова от удивления брови поднялись вверх.

— Ну, братец, ты даешь, — не выдержал командир и уже немного нервничая произнес: — Как фамилия?

— Матрос! — почти прокричал в ответ молодой моряк, еще более тушуясь от напора командира корабля и собственного волнения.

— Что ты матрос, сынок, я вижу, — стараясь быть участливым, сказал командир: — а фамилия твоя как?

— Я же говорю, товарищ капитан 1-го ранга, Матрос, — ответил молодой моряк и краска волнения залила его чистое, почти девичье лицо.

Командир в очередной раз сделал попытку «выжать» из молодого фамилию. И, в конце концов, перешел на официальный тон:

— Товарищ матрос. Прошу вас представиться как предписано уставом: воинское звание и ваша фамилия. Поймите, что может быть проще!

В ответ не менее твердо прозвучало:

— Товарищ капитан 1-го ранга, матрос Матрос.

Терпение Лобова кончилось и он перешел на ненормативную флотскую лексику. Затем крикнул: «Старпом, ко мне!»

Еле сдерживая гнев, командир дал волю словам, поведав вслух о своей уверенности, что беседует он с советским матросом, а оказалось-то что разговаривает с больным человеком «из желтого» дома, неизвестно как попавшим именно на его корабль. Подбежал старший помощник и доложил командиру о прибытии. А молодой матрос, пришедший в себя, спокойно улыбаясь произнес:

— Товарищ командир! Понимаете, ваша фамилия Лобов. А моя — Матрос. Я думаю, что вы извинитесь и поймете меня.

Какое-то мгновение командир и старший помощник удивленно смотрели на стоявшего пред ними юношу. Первым очнулся командир.

— Какая редкая фамилия!

…Миша Матрос родился в тайге, в такой дикой глухомани, что было удивительно и совершенно непонятно как в таежном поселке мог появиться человек с такой морской фамилией. О том даже старожилы не знали. В поселке Матросы прославились тем, что были уникальными охотниками, а над происхождением фамилии никто, в общем-то, и не задумывался. Отец Миши служил в армии рядовым солдатом. И ни он, ни Миша даже предположить не могли как уникальная фамилия может сказаться на военной службе на флоте.

Итак, чем дольше Миша находился на крейсере, тем с большим кругом офицеров ему приходилось знакомиться, объясняться что да как, ибо со всеми из них выходило недоразумение. И, еще не успев даже сдать на допуск к самостоятельному обслуживанию своего заведования, Михаилу присвоено было звание старшего матроса.

Его сослуживцы по призыву с другого корабля, или как говорят годки, встретив его на пирсе и глядя на его погончики, не поверили своим глазам. «Ну, Мишка, ты карьерист. И как тебе это удается?» В ответ он лишь загадочно улыбался.

Однако и с присвоением звания проблема не была решена. Офицеры в обращении с ним все равно чувствовали неудобство. Ну посудите сами: «старший матрос Матрос». Так через несколько недель службы Михаил Матрос был удостоен звания старшина 2-й статьи. И неожиданно занял должность командира отделения, соответствующую новому званию.

Семен Михайлович Лобов, как утверждают многие знавшие его, был страстным поклонником русской словесности. Поэтому смысловые нонсенсы типа «масло масляное» приводили его в ярость. И словосочетание «матрос Матрос», «старший матрос Матрос», «старшина 2-й статьи Матрос» не могли удовлетворить взыскательный слух морского волка. В результате, к концу службы на погонах Миши Матроса красовались знаки отличия высшего старшинского состава, а сам он стал уважаемым человеком. За полгода до окончания службы он в звании мичмана был назначен на должность старшины команды.