Крымский излом

И в самом деле, не обошлось без пиротехники и шумовых эффектов. Наверное, кто-то из немецких начальников, встревоженный отсутствием связи со штабом армии, поднял тревогу. Не исключено, что это сделал начальник штаба 11-й армии, которого нам так и не удалось обнаружить. Минут через пятнадцать после нашего отхода в селе начали весело взрываться оставленные нами сюрпризы. Но весь этот шухер был уже как стрельба в белый свет. Мы уходили во тьму "волчьим шагом", и нас им было уже не догнать даже без расставленных на пути растяжек. Бросятся бегом, собьют дыхание и быстро выдохнутся. Кроме всего прочего, ночь, темнота, и не видать ни зги.

Запомнился один момент: когда нашего освобождённого из плена командира грузили в вертушку, он уже в салоне при свете тусклой лампочки, наконец, разглядел тех, кто вытащил его из застенков абвера.

– Ребята, вы кто, – тихо спросил он удивлённо.

Ответ одного из рядовых меня потряс:

– Кто, кто – дед Пыхто. Сам не видишь что ли, мы Вооружённые Силы Коммунистического Марса, оказываем братскую помощь и выполняем интернациональный долг. Шутка!

Напрягшийся было раненый расслабился.

– А вообще это самая большая тайна СССР. Не задавай лишних вопросов и будешь счастлив. Пока!

Люк вертолёта захлопнулся, и машина стала медленно подниматься в чёрное небо.

5 января 1942 года, 07:00. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Подошла к концу ночь с 4 на 5 января 1942 года, обстановка на фронтах была хотя и не катастрофичной, но напряжённой.

На севере стиснут железным кольцом немецко-финской блокады сражающийся Ленинград. На центральном участке фронта, продолжается напряжённое сражение за Москву. Наступающая Красная армия кровью оплачивает каждый метр освобождённой земли. В войсках не хватает боеприпасов, большие потери в технике и людях, но несмотря на это, наступление продолжается. Красная армия гонит немцев от Москвы.

На юге хуже. Крымский фронт вот уже два дня буксует под Феодосией. Сказывается господство немцев в воздухе. В феодосийском порту уже погибли под немецкими бомбами пять транспортов, крейсер "Красный Кавказ" едва дотянул до Туапсе. На сегодняшний день Крымским фронтом потеряно более сорока тысяч человек: убитыми, замерзшими, утонувшими при высадке, пропавшими без вести. А ведь туда Ставка бросила кадровые дивизии мирного времени, выведенные из Ирана. Если так пойдёт и дальше...

Сталин встал и, разломав одну за другой две папиросы "Герцоговина Флор", начал набивать свою трубку.

Почему задерживается Василевский, – думал Иосиф Виссарионович, машинально уминая табак пожелтевшим пальцем. Взглянув на часы, отметил: уже семь пятнадцать. Его взгляд упал на развернутую на столе карту Крыма с нанесённой на неё обстановкой на вчерашний вечер. Неужели наши генералы опять где-то обгадились?

В этот момент заглянул Поскрёбышев.

– Товарищ Сталин, к вам товарищ Василевский.

- Зови! – чиркнув спичкой, "лучший друг советских физкультурников" начал раскуривать трубку.

Вошедший в сталинский кабинет генерал-лейтенант был бледным и слегка осунувшимся. Несмотря на признаки явного утомления, вождь машинально отметил, что заместитель начальника Генерального штаба чем-то взволнован.

– Товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский прибыл по вашему...

- Пач-чему задержались, товарищ Василевский... – довольно грозно начал Сталин, но потом произнёс:

– А-а-а...

И махнул рукой с зажатой в ней трубкой.

– Докладывайте, что там у вас стряслось?!

- Вот именно стряслось, товарищ Сталин и нечто неординарное...

– Василевский развернул на столе принесённую с собой карту Юго-Западного фронта.

– Как вы знаете, этой ночью Черноморский флот должен был высадить в Евпатории тактический десант с целью отвлечь немецкие войска от Севастополя и Феодосии...

- Ваш Октябрьский потэрял Евпаторыйский дэсант? – от волнения в речи Сталина прорезался явственный грузинский акцент. – Их потопыла гэрманская авиацыя?

- Никак нет, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант Василевский, вытянувшись в струнку. – Час назад поступило сообщение, что Евпатория полностью освобождена и в ней восстановлена Советская власть.

- Тогда в чём же экстраординарность? – понемногу успокаиваясь, Сталин начал прохаживаться по кабинету. – Я же вижу, товарищ Василевский, что ви что-то недоговариваете...

- Товарищ Сталин, в ноль часов пять минут радисты Ставки приняли вот эту странную радиограмму, адресованную на ваше имя, но переданную почему-то по каналам Ставки.

Василевский протянул Верховному Главнокомандующему бланк первой телеграммы контр-адмирала Ларионова.

– На радиограмме не было кода высокой срочности, да и абонент "Хронос" никому из шифровальщиков неизвестен, так что расшифровывали эту радиограмму в последнюю очередь.

Верховный читал строчки радиограммы, и его брови ползли вверх, выражая крайнее удивление, обычно несвойственное этому человеку.

– Товарысч Василэвский, раз ви нам принэслы эту бумагу, значыт толко этой радиограммой дэло нэ огранычилось?