Крымский излом. Часть 4 (СИ)

Было дело, правда, не в моей бригаде, когда девятка «лаптежников», подловила на марше танковый батальон не успевший замаскироваться с рассветом. Ха! Прикрытие не дремало, и пикировщики по очереди были в лапшу изрублены заградительным огнем из двадцати четырех стволов. Потом, конечно, был втык от Бати. Побольше, комбату – за плохую маскировку и нерасторопность, поменьше, комбригу – за то, что не уследил. Расслабились, мать их так переэтак! А также была благодарность зенитчикам в приказе по корпусу за образцовую стрельбу.

Следом за танковым батальоном с небольшим отрывом в том же порядке в прорыв начали втягиваться и механизированные батальоны бригады. Каждый механизированный батальон – это четыре мехроты на БМП, и следующие за ними самоходная батарея ПТО, и батарея самоходных 120-мм минометов огневой поддержки, под прикрытием батареи все тех же легких четырехствольных зенитных самоходок. Последним, из состава бригады, разбитые немецкие позиции пересек самоходный 122-мм гаубичный артдивизион. Ну, в общем, понеслась душа в рай!

А в затылок нам уже дышит передовой танковый батальон следующей за нами мехбригады. Местность тут такая, что хрен развернешься вширь. Одно единственное шоссе проложено в густых непролазных заболоченных лесах. И хоть немцы в опасении партизан и вырубили все деревья на пятьдесят метров по обе стороны от дороги, но двигаться там нет никакой возможности, поскольку торчащие из земли пни в момент разобью технике всю ходовую.

Чуть дальше по шоссе, которое на этом участке примерно пять километров шло параллельно фронту, наши доблестные танкисты наткнулись на расположение еще одного полкового штаба. Так как от ударной волны «Сталинского Жупела» их прикрыл лес, то немцы там были достаточно бодрые, и при появлении наших танков забегали, как наскипидаренные. Поскольку приказ был – не останавливаться, то танки снова на полной скорости проскочили дальше, лишь раздавив несколько попытавшихся удрать по шоссе машин, а также сделав несколько неприцельных выстрелов осколочными снарядами, и «приголубив» бестолково мечущихся немцев очередями из ЗСУшек.

Немецкие штабисты были оставлены на съедение следующей следом мотопехоте, а также кавалеристам 7-го кавкорпуса, вошедшего в прорыв слева от нас. Двигаясь вперед, сейчас мы обгоняем на марше его кавалерийские полки, использующие для движения те самые немецкие вырубки вдоль шоссе, непроходимые для гусеничной и колесной техники.

Нашу же бригаду впереди ожидает следующая, куда более жирная цель – довольно крупный поселок Людиново и одноименная железнодорожная станция. Именно там, по данным нашей разведки, дислоцируются штабы и тыловые службы сразу двух немецких дивизий, на стыке которых мы и вломились в немецкую оборону. Кроме того, на полпути к Людиново, прямо возле шоссе на большой поляне, располагается немецкий дивизионный артполк в составе четырех батарей 105-миллиметровых гаубиц на конной тяге, по четыре орудия в каждой. Эту мерзость давить надо в первую очередь.

Позиций немецких артиллеристов наши танкисты достигли на пятнадцатой минуте после входа в прорыв. Две батареи были расположены слева от шоссе, две батареи – справа. При внезапном столкновении с танками, гаубичная артиллерия, не имеющая противотанковых средств и пехотного прикрытия, оказывается беззащитной, что ранее прекрасно продемонстрировали события лета сорок первого года. Теперь все случилось точно также, только стороны поменялись местами.

Сразу оказавшиеся в мертвой зоне, танки бригады, свернув с дороги, веером развернулись по обе ее стороны, и сходу пошли поперек немецких огневых позиций, давя гусеницами гаубицы. А танковый десант привычно горохом ссыпавшийся с брони, вступил в бой с немецкими артиллеристами. Свои пять копеек во все происходящее добавили шквальные очереди ЗСУшек, с фланга насквозь простреливающие огневые позиции немецких батарей, на которых сразу же воцарился настоящий ад. Суета, беготня, крики, паника, скрежет сминаемого броней металла, пулеметные и автоматные очереди, хлесткие выстрелы танковых пушек, шквальный, закладывающий уши грохот очередей ЗСУ, отчаянное ржание раненых и сорвавшихся с коновязи лошадей.

Пока танкисты от всей души давят немецкую артиллерию, по моей команде следующий за ними мехбат, став головным в колонне и еще прибавив газу, проскочил дальше к поселку Людиново, железнодорожной станции, и обитающим там тыловикам и штабистам. Пока не иссяк эффект внезапности – вперед и только вперед.