Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока (сборник)

– Так точно, товарищ Сталин, понял, – подтвердил я полученное приказание Верховного. – Разрешите выполнять?

– Разрешаю, и чем вы быстрее все это сделаете, тем будет лучше. Удачи вам, товарищи, и успехов! И вот еще что… Товарищи командующие, краснофлотцам и командирам соединения, попавшего к нам из будущего, знаков различия не менять, над кораблями флаги РККФ не поднимать, временно оставить на мачтах Андреевский флаг. У нас тут появилась идея, как использовать этот факт для политической дезинформации противника. Пусть поломают головы, что бы это значило, и в Лондоне, и в Берлине. Пока вы в море, торопиться вам некуда. До свиданья, товарищи…

На главном командном пункте повисла глухая тишина.

Первым прервал ее Берия:

– Ну, вот и поговорили, товарищи, – блеснули стекла его пенсне, – как будем исполнять поручения Верховного Главнокомандующего?

Мы с Ларионовым непроизвольно переглянулись, почувствовав какую-то нутряную солидарность флотских перед чекистом. И неважно, что когда он родился, я был уже глубоким стариком. Сейчас-то он, пожалуй, и постарше меня будет.

– Ну, Виктор Сергеевич, – посмотрел я на адмирала, – какая у нас программа?

– Программа у нас, Николай Герасимович, простая, – ответил тот, – мы их дерем, они визжат! – Все улыбнулись, даже Берия. – На рейде Евпатории мы оставляем отряд из вспомогательных судов и двух эскаэров. Транспорт «Колхида» вот-вот снова встанет под разгрузку. Там еще осталось много приятных сюрпризов для германского командования. Дизель-электрическая подлодка «Алроса» находится на боевой позиции на траверзе Констанцы. Как вы знаете, она уже открыла свой счет на этой войне…

– Товарищ контр-адмирал, а что это за название такое странное – «Алроса»? – задал вдруг вопрос Берия.

– Лаврентий Павлович, можно из уважения к тому, что вы сделали для страны и еще сделаете, я буду обращаться к вам по имени-отчеству, как принято у нас, у моряков?

Берия кивнул, по его лицу было видно, что он ошарашен и польщен таким отношением к себе. Ведь до сих пор его, всесильного наркома внутренних дел с весьма специфической репутацией, все только боялись. Так все же что у них там случилось в будущем такого? Ведь Ларионов это не из страха сказал, а с истинным уважением. Жаль, что я не воспользовался возможностью расспросить майора госбезопасности Санаева обо всем еще в самолете.

А Ларионов, выдержав паузу и, как истинный ценитель, полюбовавшись на все оттенки эмоций на обычно непроницаемом лице Берии, продолжил:

– Так вот, Лаврентий Павлович, «Алроса» – это название горнодобывающей акционерной компании «Алмазы России». Эта самая компания вела над лодкой шефство, финансировала ремонтные работы, ну и делала много чего полезного. А взамен лодке было присвоено личное имя, совпадающее с названием компании.

Сама лодка относится к классу дизель-электрических подводных лодок пониженной шумности проекта 667В «Палтус», именуемые еще «Варшавянка». У вероятного противника этот класс проходил под прозвищем «Черная дыра». Были известны случаи, когда такие лодки внезапно всплывали посреди англо-американского флота. Например, у матроса приступ аппендицита, просьба принять в госпиталь. А потом снова погружались и исчезали. И хоть ты бей акустика гаечным ключом по голове, вот она была – и нету.

Я улыбнулся, представив себе истерику на акустическом посту, уж очень бы хотелось на это взглянуть, а Виктор Сергеевич тем временем продолжал:

– Я думаю, что немцы с румынами вообще не поняли, что это была атака подлодки, потому что стреляла «Алроса» бесследной и малошумной электроторпедой. Я ответил на ваш вопрос, Лаврентий Павлович?

– Да, – Берия улыбнулся, – ответили, Виктор Сергеевич. Продолжайте, пожалуйста.

– Итак, в действующий отряд войдут: авианесущий крейсер «Кузнецов», ракетный крейсер «Москва», большой противолодочный корабль «Североморск» и эсминец «Адмирал Ушаков». Этого вполне достаточно, чтобы в случае мало-мальски вероятного немецкого налета организовать непробиваемую систему зенитного огня.

– Откуда налет? – не понял я. – Вы же вроде…

– Эх, Николай Герасимович, Николай Герасимович, – покачал головой контр-адмирал Ларионов, – вы забыли про немецкие авиабазы в Греции и на Крите. Они для нас недосягаемы по двум причинам. Во-первых, удар через территорию формально нейтральной Турции должен решаться совсем не на моем уровне. И во-вторых, зачем облегчать жизнь нашим заклятым друзьям англичанам?

А вот Берлин вполне может выкрутить президенту Иненю руки, чтобы тот разрешил пролет немецких самолетов над турецкой территорией. Так что налет маловероятен, но вполне возможен.

Это же касается и Евпатории. Два эскаэра плюс уже выгруженные там самоходные зенитки «Панцирь» быстро отобьют у асов люфтваффе желание летать. Теперь понятно, Николай Герасимович?

Я кивнул, и контр-адмирал продолжил:

– Кроме ударных кораблей в действующий отряд будут включены все четыре больших десантных корабля. Без техники, по поговорке – в тесноте, да не в обиде, каждый из них сможет поднять не менее двух тысяч штыков.