Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока

Кому первому пришла в голову эта мысль – неизвестно. Но кто-то, чье имя так и не было установлено, вспомнил о суворовских училищах, в прошлой истории в одна тысяча девятьсот сорок третьем году организованных по инициативе генерал-лейтенанта (графа) Игнатьева, того самого, что «Пятьдесят лет в строю» написал. И о Смольном институте благородных девиц, где дисциплина немногим отличалась от армейской. В тот раз «красный граф» думал только о мальчиках, как о будущих офицерах. Но ведь в современной армии (да и не только армии) женщинам тоже есть место, тем более что в СССР равенство полов было не только формальным. Женское суворовское училище – хороший оселок для закалки духа. Ну, а кто не хочет надевать форму – пусть под присмотром опытных педагогов готовятся к работе на государственной службе.

Василий увлекся этой мыслью и думал, как бы преподнести эту идею отцу, который со своей стороны в свободное от своих государственных обязанностей время тоже ломал голову над вопросом – как бы уберечь своих детей от той гнили, что поразила их в прошлой истории. Не чужие, чай, люди.

Завершив последний, четвертый разворот, Василий повел истребитель на посадку. Он твердо решил, что вернувшись с аэродрома, немедленно сядет за составление докладной записки «касаемо устроения десяти мужских и пяти женских суворовских училищ, а также институтов для девочек-сирот, по подобию Смольного института, для воспитания тех, кто потерял родителей. Возраст воспитанников и воспитанниц – от двенадцати до семнадцати лет».

24 марта 1942 года, полночь.

Франция, побережье Бискайского залива неподалеку от Бордо, курортный поселок Мимизан

Порывистый ветер, дующий со стороны Бискайского залива, нес с собой холодное и влажное дыхание штормовой Атлантики. Временами из-за густых потоков дождя ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. В такую погоду, как говорится, добрый хозяин не выгонит из дому собаку. Кстати, сторожевые псы были и на вилле, где под контролем немецкой комендатуры и гестапо проживал бывший Главнокомандующий вооруженными силами Юга России генерал Деникин вместе с женой и дочерью.

Обитатели виллы уже спали, когда на ее территорию вторглись незваные визитеры, обряженные в бесформенные, обшитые ленточками балахоны. Первыми умерли взятые в ножи часовые на наружных постах, не услышавшие и не увидевшие нападавших из-за капюшонов своих прорезиненных дождевиков. Вскоре к ним присоединилась сначала бодрствующая, а потом и отдыхающая смена караула. Нападение было настолько неожиданным, что никто из немецких солдат так и не успел крикнуть. Тыловые части – третий сорт, то есть подразделения, укомплектованные пожилыми бойцами и теми, кто был признан ограниченно годными к армейской службе. Они так радовались, что попали служить не на Восточный фронт, а в спокойную мирную Францию! Но вот Восточный фронт сам пришел за ними.

Покончив с караулкой во флигеле и из пистолетов с глушителями перестреляв собак, незваные гости вошли в дом. В первую очередь был найден и обрезан телефонный провод, ибо явление на виллу чего-то вроде группы быстрого реагирования совсем не входило в планы пришельцев. Не зажигая света, трое из нападавших поднялись на второй этаж. Остальные остались внизу.

Наверху первой была обнаружена комната, в которой отдыхал приставленный к семье Деникиных сотрудник гестапо. Криминальинспектор Кранц успел проснуться от едва заметного скрипа двери в комнату и с ужасом увидеть возникшую посреди комнаты похожую на призрак фигуру. Словно подброшенный катапультой, гестаповец вскочил с кровати и схватился за кобуру с пистолетом. Но на этом попытка оказать сопротивления закончилась. В лицо ему что-то пшикнуло, и потерявший сознание криминальинспектор криво рухнул на свою же кровать.

– Вот падла, – злобно прошипела стоящая в дверях фигура в балахоне. – Ворончук, ты олух царя небесного! Тебе что, жить надоело?

– Так кто ж знал, товарищ старший лейтенант, – так же шепотом ответил провинившийся, подбирая выпавшее из руки гестаповца оружие. – Такой шустрый, гад, оказался, словно вода в унитазе…

– Заруби себе на носу, Ворончук, – наставительно сказал командир, – недооценка противника и утеря бдительности – это прямая дорога на тот свет.

– Я понял, товарищ гвардии капитан, – сказал Ворончук и показал на герра Кранца, лежавшего поперек кровати: – А с этим что будем делать?

– Упаковать, – махнул рукой командир, – потом прихватим с собой. Смотри у меня, Ворончук, головой за него отвечаешь.

В этот момент спокойное течение операции прервалось. В конце коридора тихо раскрылась дверь, и в проеме появилась освещенная зыбким светом свечи фигура молодой женщины, одетой в бежевый байковый халат. Эта особа была Мариной, единственной дочерью генерала Деникина. Увидев в коридоре незваных гостей, она от неожиданности чуть не уронила свечу. Еще мгновение, и она грохнется в обморок.