Крымский излом

И вот утром следующего дня, вся та же команда конструкторов встречает на станции Кубинка-1 эшелон с нашим танковым батальоном. Немного неуместным чувствует себя Астров, так как подшефные ему БМП-3 и немецкие полугусеничники прибудут только к вечеру. Но даже его лицо загорается любопытством, когда танкисты начинают сворачивать чехлы, и убирать тюки соломы. Да, такого здесь живьём ещё не видели...

Лязг открываемых люков. Протяжный вой запускаемых масляных печек. Первым заработал двигатель одного из "Панцирей". Скорее всего, механик-водитель поддерживал двигатель всю дорогу тёплым на случай возникновения возможных неприятных неожиданностей. Расчёт убрал крепление и откинул борт платформы. Взвыв на высоких оборотах, двигатель выбросил в нашу сторону густую струю солярового перегара. Лязгнули гусеницы и, несколько тяжеловесно развернувшись, "Панцирь" сполз с платформы.

- Что это, товарищ генерал-майор? – проорал мне в ухо начальник полигона Кубинка. Танки Т-72 на платформах уже запустили печки, ещё на двух "Панцирях" заработали двигатели, так что шум был такой, что приходилось не говорить, а кричать.

- Это, товарищ генерал-майор танковых войск, – так же официально, и так же громко ответил я, – самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс "Панцирь-С". Предназначен для сопровождения в бою танковых подразделений, поэтому и исполнен на базе основного танка Т-72. Считайте, что "ниже пояса" – это самый настоящий танк, полностью отвечающий всем необходимым требованиям по проходимости, манёвренности и защите МТО от поражения противотанковыми средствами. Эта та самая мысль, которую до всех вас пытался довести товарищ Сталин, – ударные мобильные танковые группировки должны сопровождаться такой же мобильной пехотой, самоходной артиллерией и средствами ПВО.

- А это не слишком рискованно? – перекрикивая пронзительный вой танкового пускача, спросил меня генерал Романов.

- Никак нет, Иван Константинович, – также громко ответил ему я. – Вы же изучили всю историю нашей бригады. Сорвать планы противника, перерезать коммуникации, ухудшая снабжение его войск. А потом выйти на выгодный для обороны рубеж и начать зарываться в землю.

Тут очень сильно помогает наше преимущество в огневой мощи, когда у вас, к примеру, на отделение по два пулемёта. Если такая пехота зарылась в землю, то все попытки атаковать её позиции дорого обойдутся противнику. Тут весь секрет в том, что у нас пехота, артиллерия, ПВО, ПТО, танки как бы составляют единое целое. Если в первой фазе операции главным действующим лицом являются танки, поддерживаемые пехотой и всеми средствами усиления, то во второй фазе операции главным действующим лицом становится пехота, а танки должны играть роль мобильного резерва. Поэтому так важно поддерживать в рейдовом соединении однородную мобильность.

Я стал загибать пальцы:

– Танки, пехота, ПВО, артиллерия, ПТО... По отдельности они одни мало что значат. Но вместе, сжатые в кулак, способны разбить любого противника. Мы, конечно, имеем техническое превосходство в семьдесят один год, но поверьте, при относительно небольшой доработке наши Т-34 и КВ могут иметь перед немцами большое техническое преимущество. Вот этот отрыв и надо сохранять, стараясь всё время его увеличить, попутно избавляясь от слабых мест в конструкции. Вон Николай Фёдорович, – я кивнул на конструктора Шашмурина, – работает над закалкой деталей токами высокой частоты. Архинужно и архиважно, как выразился бы товарищ Ленин. Но в любом случае, на повышенный износ двигателей и трансмиссий надо было обратить внимание ещё два года назад. А у нас же, как всегда, спохватываются лишь когда начинается война и жареный петух клюет в задницу.

Конструкторы окружили нас, даже в таком страшном грохоте стараясь прислушаться к разговору.

– Но вы-то прошли на наших танках свои то ли пятьсот, то ли семьсот километров, – вступил в беседу Александр Александрович Морозов. – Для тяжёлых КВ – это подвиг.

- А мы, Александр Александрович, – откликнулся я, – готовились к этому подвигу заранее. В штате бригады есть такое подразделение, как рембат, и такая должность, как зампотех. Их обязанность – поддерживать технику в состоянии боеготовности. Одновременно с танками из резервов Ставки был получен их полный ремкомплект. На нашей эскадре все шестерни в КПП и фрикционах из ремкомплектов были подвергнуты закалке токами высокой частоты по методу товарища Шашмурина.

Первый комплект был буквально "убит" за шесть дней боевой учёбы перед рейдом. Танкисты водили, стреляли, ремонтировали свои танки. Потом, за двое суток до начала рейда на всех Т-34 и КВ были заменены КПП и фрикционы на те, что прошли закалку. Если бы не это, мы бы наверняка уже у Запорожья бросили бы половину своей техники. Удивительно, но после такой предварительной подготовки у нас было больше проблем с трофейной техникой, чем с нашей. Поэтому, товарищи, тщательнее надо, тщательней готовиться. Кстати, запчасти, "убитые" в ходе учёбы рембатовцы не выкинули, а загрузили в особый тягач. С целью, так сказать, разбора полётов.