Крымский "ликбез"

- Понимаете, Константин Александрович, авиационные торпеды маломощные. Их назначение: поражать винты и рули кораблей. Заставлять сбрасывать ход и подставляться под удары торпедами, выпущенными подводными лодками и миноносцами. Мы не акцентировали их создание. Три миноносца, принимавшие участие в войне против США, были просто артиллерийскими кораблями. Место под установку торпедных аппаратов у них есть, но сами аппараты не установлены. Все лодки мы заложили в Севастополе, там же создали курсы подготовки подводников. Людей мы туда отбираем тщательно. Но, одного самолетоносца недостаточно. Их необходимо иметь несколько. Расположить их в Гуантанамо, Квебеке, Ванкувере, Владивостоке и Севастополе. Но, не сразу, а по мере необходимости. Сейчас надо выделить деньги на строительство еще четырех - шести таких кораблей, и продолжить выпуск самолетов, и обучение их летчиков и техников на базе в Уолфиш-бей. К 1873 году мы должны иметь полноценный авианосный флот. Ведь противник надеется, что ему удастся отыграться за проигрыш Крымской войны. Экономически они, пока, сильнее. Мы в самом начале пути индустриализации. У нас есть несколько 'коньков', где мы опережаем их, но, с точки зрения чистой экономики, их валовый национальный продукт больше. Сбор налогов осуществляется лучше, а у нас и нехватка людей, и огромные территории и расстояния, и взятки, и неплатежи. Нам все сложнее удерживать первенство во всех областях. Требуется поставить точку в Крымской войне. Она еще не стоит. Противник надеется на реванш.

- Здесь Вы правы, князь. И были правы тогда, когда не пустили меня строить новые линкоры. Это - ловушка для дураков. Все можно сделать дешевле и проще. Главное: не допустить утечки информации о том, что мы задумали.

- Вот-вот-вот, Константин Александрович! Я в курсе некоторых разговоров в Главном штабе флота. Вы обратили внимание, что все ваши адъютанты не смогли принять участия в Вашем путешествии? А я сел на борт в море за Стамбулом.

- Нет, не придавал этому значения. Они оба заболели.

- Да, заболели, и не случайно. Один из них уже скончался. Второй выздоровел, и будет исполнять свои обязанности на новом месте, в Архангельске. Точнее, на Соловках, командиром пакетбота. Он осознал, что его контакты с некой мадмуазель Жизи повредили его карьере. А первый слишком заинтересовался тем, что строится в доках Севастополя. Он сознался, что работал на англичан.

- Кто? Владислав?

- Нет, он просто болтун. Мичман фон Кляйнмихель.

- Макс - шпион?

- Был шпионом. Материалы допроса вам покажем. Поэтому, Константин Александрович, Вы ходили в Гуантанамо, Григорий Иванович в курсе и отослал в Главный штаб результаты проверки Морским Министром. Со мной вы никаким образом не пересекались, ничего не видели. Вот 'ваши' фотоснимки на берегах Кубы.

Министр покачал головой, рассматривая себя в совершенно незнакомом месте.

- С Вами не соскучишься, Сергей Юрьевич! Вот это работа! Я всё понял, и буду нем, как рыба! Господи! В какое время мы живем? Где тот истинный русский патриотизм? Шпионы, коварные обольстительницы...

- Кстати, у Анны Васильевны частенько бывает герцог Монтебелло, имейте это ввиду.

- Она? Она не может!

- Она? Она просто женщина, естественно, что она мало чего знает, но, Вы можете при ней сказать лишнее. Уже 18 лет нам постоянно приходится сталкиваться с попытками выкрасть наши секреты, поэтому требуется быть предельно внимательным. Мы с Вами, Константин Александрович, успешно и плодотворно работаем, но, время 'Ч' стремительно приближается. И чем ближе становится новая война, тем изощрённее работают спецслужбы.

- И когда Вы полагаете?

- Где-то 1875-76 годы. Года через два-три после выплат репараций. Но, если не построят корабли раньше. Мы следим. Пусть строят!

- Прозит!

Сергей высадился у Стамбула, катер отвез его в Николаев, и он вернулся раньше Великого Князя в Петербург.