Крымский оборотень

– Пока не надо, – махнул рукой Завьялов и задал юной следовательнице следующий вопрос: – Кто вам сообщил об убийстве?

– Соседи, – ответил за девушку Ярошенко. – Сначала – дежурному, дежурный – мне, ну, а я послал туда наших сотрудников. Вот ее и Анисимова.

– Замечательно, – сказал Завьялов и посмотрел на следовательницу. – И что же вы увидели, прибыв на место?

– Мертвеца, – испуганно ответила девушка.

– Угу, – кивнул Завьялов. – Значит, мертвеца… Что, и больше никого?

– Никого…

– Где лежал мертвец? В какой позе? Постарайтесь припомнить все как можно точнее.

– На постели, – ответила девушка. – Вверх лицом. А на лбу у него была рана…

– Какая именно рана? – внимательно глянул на девушку Завьялов. – Опишите подробнее.

– Ну, такая, небольшая… Кругленькая… С запекшейся кровью.

– Так, – кивнул Завьялов. – Небольшая и кругленькая. Еще что-нибудь вы заметили на постели? Скажем, следы борьбы, разорванные простыни, какие-то пятна…

– Нет, ничего, – попыталась припомнить девушка. – Только покойника… А, вспомнила! – вдруг воскликнула она. – Еще там была подушка!

– И что же с ней было не так, с той подушкой? – спросил Завьялов. – Почему вы ее вдруг вспомнили?

– Она тоже была прострелена, – неуверенно произнесла следовательница. – Большая такая дыра… Даже – копоть на наволочке. Она лежала рядом с убитым.

– Хорошо, – после некоторого молчания произнес Завьялов. – Картина начинает проясняться. Скажите, а как выглядела комната?

– Комната? – девушка непонимающе взглянула на Завьялова. – Комната как комната… Кровать с убитым, комод, стол…

– А что было на столе? – спросил Завьялов.

– Грязная посуда, – стала припоминать следовательница. – А еще – пустая бутылка и два стакана. И какие-то объедки.

– А бутылка из-под чего? – уточнил Завьялов.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Бутылка, и все тут… С какой-то нерусской надписью, – припомнила она. – Точно, с нерусской. Анисимов еще сказал: вот, мол, пили нерусскую водку.

– Ну, а документы убитого вы искали? – спросил Завьялов.

– Да, – кивнула девушка. – Искали. Но ничего не нашли. Ни в карманах убитого, ни в комоде – нигде.

– В деле упоминается, что к убитому накануне приходил какой-то человек, – сказал Завьялов. – Я ничего не перепутал? Все так и было? Приходил?

– Ну да, приходил, – не очень уверенно подтвердила следовательница. – Я же записала в деле…

– Да, конечно, – согласился Завьялов, изо всех сил стараясь не рассердиться на девушку, не рассмеяться и даже не выругаться – и все это одновременно. – В деле так и записано… Но там нет никаких примет этого гостя. Как он выглядел, сколько раз приходил к убитому… Может, убитый что-нибудь рассказывал о нем соседям, называл его по имени или прозвищу, может, этот гость общался с соседями… Вот видите, сколько вопросов, а ответа – ни одного. А ведь все это очень важные вопросы! Потому что этот гость не просто сам по себе гость, а подозреваемый! Очень может быть, что именно он и убил Афанасия Рыбакова! Не факт, конечно, но все же. Так вот: может, соседи вам говорили что-нибудь этакое, а вы не записали в протокол? Постарайтесь припомнить.

Завьялов не был охотником до длинных речей и потому, закончив монолог, ощутил, что утомился.

– Нет, – испуганно покачала головой следовательница. – Ничего такого мне не говорили…

Ярошенко, испытывая неловкость из-за того, что его сотрудница ничем не может помочь, досадливо крякнул.

– Ничего, – ободряюще улыбнулся ему Завьялов. – В общем и целом – все хорошо. Нужно только еще разок побывать на месте происшествия. Посмотреть, что к чему, пообщаться с народом… Вот я сейчас туда и отправлюсь. Вместе с вашей сотрудницей – если вы не возра-жаете.

– У нас имеется машина! – подполковник явно обрадовался, что наконец-то хоть чем-то может реально помочь Завьялову. – На машине – это мигом. Ну, а она, – он кивнул на следовательницу, – покажет, куда надо ехать!

– Вот и чудесно! – еще раз улыбнулся Завьялов.

Конечно же, убитого Афанасия Рыбакова уже давно успели похоронить, а в его комнате – прибраться. Поэтому – какой уж тут дополнительный осмотр места происшествия? Более того, в квартире уже проживали новые жильцы.

– А мы по закону! – горячо заверили они Завьялова. – Нам разрешила советская власть! Мы не самоуправно!

Завьялов лишь махнул рукой и ничего не сказал. Оставалась одна надежда – может, кто-нибудь из соседей припомнит какие-то интересные штрихи и моменты в деле убийства Рыбакова. Соседи – они народ бдительный и внимательный, надо только найти к ним нужный подход и задать правильные вопросы.

И тут-то Завьялову повезло – он отыскал такого соседа. Вернее сказать, соседку. Это была женщина средних лет с усталым лицом и большими натруженными руками, по виду солдатка.

– Муж-то воюет? – спросил у нее Завьялов.

– Может, воюет, может, уже отвоевался, – ответила женщина и вздохнула. – С сорок первого ни одного письма.

– Ну, это еще ничего не значит! – успокоил ее Завьялов. – Мало ли… Да и куда было писать? Немцев только-только прогнали из города. Значит, напишет. А может, уже и написал. Да только военная почта – она неспешная. По себе знаю.