Крымский роман

Но смотрел он на Наталью, давая это обещание только ей.

Подтянулся и Михаил – вручил дамам по букету.

Антон протянул Наталье руку, помогая ей встать из-за стола, и объяснил Мишке с Диной:

– Простите, но у нас срочное дело, мы вас покидаем, надеюсь, вы скучать не будете…

Антон пытался разбудить Наталью.

Он ее целовал, щекотал, стягивал с нее одеяло и уговаривал:

– Ната, нам пора вставать… Давай просыпайся, и завтрак уже ждет, кофе остынет.

– Ринков, отстань, у меня законный отпуск, я его полгода зарабатывала!

– Вставай, доспишь в машине, нам в Балаклаву надо ехать.

– На место преступления? – оживившись, спросила она.

– Не совсем так, но рядом.

– Тогда бы дал бедной девушке ночью выспаться, раз так рано надо вставать!

– Не могу, ты меня слишком сильно волнуешь!

Антон поцеловал ее и с тягостным вздохом поднялся с кровати.

– Я лучше отойду, а то мы никуда не поедем. Вставай, Ната, или я тебя сейчас в душ отнесу!

– Не надо нести, зачем нести, мы сами дойдем, – ворчала она, но из постели выбралась и, обойдя Антона по дуге, пошла в душ.

Ринков уверенно, легко и спокойно вел машину, по радио звучала тихая приятная мелодия.

Стояло совсем ранее утро.

Очень яркое, еще не выцветшее от дневного зноя небо почти сливалось с морем. Пейзажи, пролетавшие мимо, просто захватывали дух: горы, подсвеченные рассветным солнцем, сосны, кустарники с яркими желтыми цветами, спускающиеся к самой дороге, серые глыбы скал. И над всем этим плыла музыка!..

Наталья почувствовала такое умиротворение и чистую звенящую радость, словно соприкоснулась с чем-то очень высоким на мгновение… Почувствовала, как замирает сердце, останавливается дыхание от единения с этим миром и этой красотой!

Мелодия закончилась, что-то стал говорить диктор, прерывая этот удивительный миг.

– Я Дине не позвонила, как она там? – вспомнила Наталья.

– Еще очень рано, она, наверное, спит, не беспокойся. Приедем – позвонишь, – успокоил Антон. И спросил: – Скажи мне лучше, о чем это вчера говорил твой друг Сергей?

– Не хочу я об этом. Такая красота вокруг… Смотри! – ответила она, уходя от ответа.

– И все-таки! – настаивал Антон.

– Ты, наверное, был очень хорошим агентом или «шпиёном», как это у вас там называется?

– Не был я ни агентом, ни «шпиёном», я же не разведчик. Я работал в аналитическом отделе. Просто я умный.

– И настойчивый, – добавила она.

– Да. Так что давай рассказывай, о чем речь!

– Да ничего интересного. Он предлагает мне судиться с бывшим мужем. А я не хочу и не буду.

– Что, собственность не поделили? – продолжал настаивать на подробностях Ринков.

– Ничего мы не делили, – ответила Наталья, – я просто ушла – и все.

– Что значит: «ушла – и все»? – допытывался он. – К кому-то конкретно, к другому мужчине?

– Нет, просто в никуда. Взяла сумку с вещами и ушла. Правда, он дал мне немного денег, чтобы с голоду не померла, и на том спасибо.

– Сколько это – «немного»? И что у него осталось?

– У него остались фирма с миллионными оборотами, квартира, две машины… А «немного» – это на хорошую поездку в Европу. Сережке просто хочется меня защитить, ну, и ему кажется, что надо восстановить справедливость. – Наталья задумалась, уговаривая себя успокоиться, и продолжила: – Мы вместе строили бизнес, с нуля. Оба вложили в эту фирму все, что могли: он – мозги и жгучее желание денег, я – связи, стратегию, знания – все остальное. А дальше – как обычно: «Я крутой, все мое, а ты иди попробуй что-то доказать: недвижимость на родителей, машины на родственников оформлены! В уставе три учредителя, мифических, тебя там и близко нет, ну, все сама знаешь, сама все документы и бухгалтерию вела». А я и не собиралась что-то там просить или доказывать – просто ушла. Все, конец истории, это неинтересно…

– Интересно, – удивился Антон. – Ты же умная. Если вела бухгалтерию, все его ходы-выходы знаешь. Что, альтруизм, Наталья?

– Да не хочу я! – завелась тут же она в ответ. – Как вы не понимаете? Копаться в этом дерьме, копейки считать, лишний раз себе напоминать, что дура была и человека не разглядела. Что мне это – из огня да в полымя. Я еще от первого прессинга по долгам не отошла, а полезла что-то строить! Ну, построила, а с кем строила – только потом разглядела. Да и бог с ним…

– Вот ему точно морду набью! – зло пообещал Ринков.

– Да брось ты, это неинтересно. Он несчастный человек, его даже жалко! – отмахнулась, чуть скривившись, Ната. – И он не один такой, таких сейчас большинство. Так трястись над своими деньгами, каждый раз испытывать предынфарктное состояние, когда приходится их не на себя, любимого, тратить, а на жену, или маму родную, или любовницу! Им же жить некогда – только трясутся: не дай бог потерять бабки! У таких ведь ничего нет – ни любви, ни семьи нормальной, ни смелости. Самое интересное, что все равно потеряют – когда так боишься, обязательно потеряешь! А вы говорите – судиться… чего с больным человеком судиться.

Наталья задумалась, понемногу остывая от своей запальчивости, и продолжила: