Крымский щит

Струя ледяного воздуха растрепала его русые волосы.

Что творилось в центре состава, было не совсем понятно. Ветер относил далеко назад треск автоматных очередей, звучавших то поочередно, то шквалом, и лаконичные реплики партизанского пулемёта в ответ. И, похоже, что краткость была сестрой его военного таланта — ещё одна серая фигурка, путаясь в полах длинной шинели, закувыркалась по насыпи. Изредка, когда была возможность — состав слегка выгибался на плавном повороте, — в дело подключался крупнокалиберный МГ, его глухой лай слышен был даже здесь, в голове поезда…

— Господи, что делают эти идиоты?! — простонал господин инженер, ударив кулаком по дубовой раме. — Они думают, что мы везём простой бензин?! Они не представляют себе, какое у «Avgas» октановое число!

— Гефрайтер! — бросился он назад, к переговорному устройству на стене вагона, оббитой коричневым дерматином. — Немедленно прекратите огонь! Топливо в цистернах детонирует лучше всякого глицерина!

— Что им будет, стальным цистернам, от 7.69? — насмешливо возразил командир роты охраны, меняя фуражку на каску, не столько из боязни получить пулю в лоб — один черт, в ближнем бою не поможет — сколько боясь потерять фуражку на ветру. Можно было, конечно, отпустить ремешок под подбородком, но с ремешком, витым из алюминиевой тесьмы, вид был несколько излишне… франтоватый.

— Если влепить из МГ в упор, господин лейтенант, — с привычным раздражением проворчал инженер («привычным», поскольку довольно редко выпускнику «Berliner Polytechnischen» доводилось встречаться в среде фронтового вермахта с технически компетентными офицерами), — то и этого может оказаться достаточно, чтобы архангелам незачем стало спускаться по наши души, они просто испарятся!

«Зануда…» — подумал лейтенант, но вслух поинтересовался скорее для проформы:

— А если без поэзии, герр инженер. Что вы предлагаете?

Хотя, что делать, он и так представлял довольно ясно.

Надо пинками гнать батальонных ветеранов в рукопашную и сбросить партизан под откос раньше, чем они это проделают с составом. Пора этим бездельникам, возомнившим караульную службу бессрочным отпуском, в конце концов поработать штыками по назначению, а то, поди, и забыли, что можно ими делать кроме как открывать жестянки с тушенкой…

— Я предлагаю немедленно отцепить захваченную платформу!

Ответ инженера, пропущенный было мимо ушей, неожиданно поразил лейтенанта. Он замер, уже взявшись за скобу дверной ручки, чтобы выйти в тамбур.

— Это плохая шутка… — лейтенант наконец нашел слова. — Это половина состава, герр инженёр, это в конце концов трибунал!

— А почему, по-вашему, русские до сих пор не подорвали состав, герр лейтенант? — негромко, будто интересуясь между делом, спросил инженер, заложив руки за спину с видом человека отчаявшегося, уже обречённого на непростые, лишённые всякой любезности, допросы в СД. — Почему они до сих пор не заложили мину и не спрыгнули?

— Они боятся, что охрана первой доберётся до мины и избавится от неё… — ответил лейтенант будто бы на собственные раздумья. — Господи… Они хотят взорвать весь состав!

— Более того… — повернулся к нему флигер-инженер с нервической кривой ухмылкой, от которой подрагивал в глазнице монокль с золотым ободком. — Десять сантиметров бикфордова шнура им бы вполне хватило, чтобы выполнить задание и благополучно убраться с поезда, но…

Лейтенант, отпустив ручку двери, подскочил к окну и отдёрнул штору с трофейным клеймом: «Наркомтранс СССР».

За мутным от мороси стеклом потянулись черепичные крыши блокгаузов, зачастили рогатые столбы, усиженные воронами и керамическими изоляторами, мелькнула чёрная лента транспортера на роликах…

— Господи… — повторил он. — Они хотят взорвать состав прямо на станции, но…

Лейтенант растерянно обернулся:

— Они же не смогут уйти?

Молча пожав плечами, флигер-инженер вернулся за свой столик и обессилено опустился на скрипучий дерматин диванчика.

— Чёртовы фанатики, самоубийцы… — попятился от окна лейтенант, затравленно оглянулся вокруг и, схватив за ворот ближайшего караульного, швырнул его к двери тамбура: — Немедленно отцепите платформу! Пусть они сами себя поджарят! — забормотал он горячечно, когда побледневший солдат исчез за железной дверью.

Заскрежетали реборды колес, вагон зашатало из стороны в сторону на густом распутье стрелочных переводов узла.

— Поздно, герр лейтенант… — холодно констатировал сопровождающий. — Самое умное, что вы все можете делать сейчас, это прыгать прямо на ходу и бежать, сломя голову. Впрочем… — Инженер поймал дребезжащую в стакане крутого чая ложечку и меланхолически помешал ею кубики рафинада. — Впрочем, голову вы всё равно потеряете… Это очень хороший бензин…