Крымский цикл (сборник)

Рабочая тетрадь. С. 22.

…Следует отбросить предположение о том, что христиане, не имея храма, могли собираться в старой рыбозасолочной цистерне, на месте которой позже и было сооружено подземное святилище. Худшую конспирацию придумать трудно. Собираться в центре города, в аристократическом квартале, да еще под открытым небом, где каждое громкое слово (не говоря уже о пении) слышно соседям, было бы, мягко говоря, самоубийством. Если христиане действительно имели неизвестного, но могущественного покровителя, то куда проще было предоставить в распоряжение общины надежный подвал или домик на окраине. Сами же гонимые последователи Христа едва ли рискнули бы собираться в подобных условиях.

Единственный фрагмент «Жития», который может быть отнесен к гипотетической «цистерне», — это соoбщение о том, что одного из епископов (святого Василuя» ) нашли в небольшой «пещерке» («… начаша искати пятого епископа и обретеше и в пещерке…» — см. выше). Из текста ясно, что указанная «пещерка» была свя-на с каким-то языческим культом (Афина, Артемида, Херсонесская Дева, богиня Херсонас), поскольку именовалась Парфенон. Епископ, которому грозила смерть, мог прятаться в ней, поскольку такие святилища предоставляли убежище гонимым («Деяния апостолов», случай с апостолом Павлом, который прятался от разгневанных иудеев в храме). Из источника невозможно понять, находилась ли «пещерка» за городом или все-таки в городе. Если допустить второй вариант, то чисто теоретически это могло быть место, где позже возник Подземный храм. Однако в «Житии» сказано лишь, что епископ там находился в описываемый автором конкретный день. Ни о службе (или собрании христиан) в предполагаемом тайном храме, ни о гибели будущего святого на этом месте сведений в «Житии» нет. Святой Василий погиб «идеже христиане столп имуще горе животворный крест поставиша», после того как его приволокли туда из упомянутой «пещерки». И кроме того, «пещерка» — все-таки не цистерна…

От наших рубашек вот-вот пойдет дым. Тень уползла, теперь она на склоне, где не только лежать, но г сидеть опасно. Ладно, как-нибудь примостимся. Перекурить, что ли?

…Первым их замечает Борис. Недаром в армии он был артиллеристом! Несколько фигур медленно ползут вдоль склона прямо к нам, медленно ползут, не торопятся. Вещичек набрали — под самую завязку…

Они? Нет, пока никого не узнаю, ведь я знаком только c Виктором. Но на всякий случай — подъем!.. Гости приближаются, теперь уже можно их хорошо рассмотреть. Два мужика постарше, молодой хиляк, пуxлый юноша, чернявый такой… Две худющие девицы. А кто это впереди с тремя рюкзаками? Черная куртка.

Вроде он… Он! Еще минута — и Черный Виктор, знаток эпохи Божественного Августа, хлопает меня по плечам. Все в порядке, встретились. Они, правда, подзадержались — электричка опоздала, потом попался трудный перевал… Ну, все равно — порядок!

Пока я представляю Бориса, орда падает под смоковницу. Эге, а вымотало их изрядно, даже как-то чересчур. И отчего это Виктор тащит целых три рюкзака? Не много ли на одного? Ох, чую, это еще та команда!..

Гершафтен унд дамен! Во-первых, привет вам из пролетарского Харькова. А во-вторых, Виктор Николаевич, может быть, сразу на Чуфутку, а там и отдыхать будем?

Народ начинает нехотя подниматься. Кто-то жадно хлещет воду, миг — и фляга идет по кругу. Эге, а вот это совсем не годится. Вода в горах, да еще в жару!.. Это же первое правило! Не иначе, сборная в первый раз на серьезном маршруте.

Вперед! То есть понятное дело — вверх.

Мы с Виктором и Борисом в авангарде, остальные ползут следом. А это второе правило — на подъем надо идти быстро, меньше устаешь. Зато есть время поговорить.

Виктор держится молодцом. Еще бы — командир! Правда, три рюкзака — это уже перебор. Начинаю понимать, в чем дело: обе девицы, словно козочки, порхают налегке. Значит, с рюкзаками надо будет что-то придумать…

Тем временем Черный Виктор обрисовывает обстановку. Их планы, оказывается, переменились. От Чуфутки они собираются идти не по Иосафатовой долине, прямо на Себасту, а сделать крюк, чтобы выйти на Куйбышево. Посему поход займет времени слегка побольше, чем думалось, и намеченная турбаза, естественно, накрывается.

…Когда идешь вверх по склону, думается средне, Неважно думается — в основном под ноги смотришь. Две мыслишки приходят на ум сразу. Первую тут же излагаю Виктору. Дело в том, что я обещал вернуться через два дня. Эмоции Д. и Сибиэса можно проигнорировать, но этак я совсем в Луку превращусь. Нет, надо прийти вовремя, а значит, мы пробежим с группой Виктора только первую, самую, впрочем, интересную часть маршрута — до Куйбышева. Дальше они пойдут долиной, это не так интересно.

Вторую мысль я придерживаю — это уже наши с Борисом заботы. Сами виноваты, что наши спальники остались в Хергороде, а ночевать придется на сырой землице с одним одеялом на двоих. Маздоны!

За воротами Чуфутки начинается узкий подъем между двух высоких стен. Логика обороны — гости под полным контролем сверху. Теперь, кажется, направо. Еще подъемчик… Все, пришли!