Крымский цикл (сборник)

Примечание: Ленинка не выписывает «Anatolian Studies» с 1980 года, в Харькове нет ни одного экземпляра..

Куда заглядывать?..

Хергород встречает нас полнейшим равнодушием, наглядно демонстрируя, что, как ни странно, прекрасно может обходиться и без нас. Бабка в воротах смотрит настолько подозрительно, что вновь железным голосом приходится сообщать нашу экспедиционную принадлежность. Все по-прежнему — народец так же спешит на пляж, у Эстакады вовсю функционирует обжорка, бездельник Слава просит закурить и без всякого видимого интереса спрашивает, где мы пропадали. Да так, Слава, прогулялись слегка, позагорали. Ну как, завтра выходим на родной раскоп? Вот и отлично.

На бельевой веревке, натянутой рядом с Верандой, как обычно, полощутся на ветру, словно флаг экзотический страны, плавки Луки. Эге, Борис, а тут кое-что изменилось. И как их много!

«Их» — новых соседей. За время нашего отсутствия чья-то экспедиция густо заселила пустовавшие сараи и вагончики. Живите, ребята, пользуйтесь, все равно самое ценное мы уже вынесли! Придется вам грабить в ином месте, ежели сноровки хватит…

Кое-что переменилось и на Веранде. У входа нас встречает строй пузатых трехлитровых емкостей из-под желтого чудовища, именуемого «Ркацители», а на пустовавшем прежде лежаке растянулась чья-то долговязая фигура. Ага, Борис, вот и пополнение! Оч-чень приятно, оч-чень… Ваше деревянство, многоуважаемый Буратино.

Буратино — не новичок в Хергороде, но называть его ветераном язык как-то не поворачивается. Странный он какой-то. Конечно, все мы тут весьма своеоб разные, но Буратино странен по-своему. Он — не наш, совсем не наш. Все эти годы он все равно — посторонний. Буратине не интересен Хергород, ему не интересно на раскопе, где, между нами говоря, деревянненький ни разу не появился. Буратино приезжает сюда пить, купаться — и отдыхать от своей супруги. По-моему, он до сих пор толком не понимает, зачем ездим сюда мы, и считает нас по меньшей мере сдвинутыми по фазе. И вообще, он — Буратино. Деревянненький.

…Буратино, бревно, дубина, полено, шпала! Буратина заявилась, бревно навалилось, дубина вломилась, полено скатилось, шпала упала…

А еще он любит учить всех жить — в том числе и нас. И не просто жить, а жить в Херсонесе. Мы, уверена шпала, живем здесь не так. Мы тратим время зря. Вот и сейчас, только голову повернул…

…Шляться по горам — глупость! Надо ходить по бабам. В экспедиции баб много. Он сегодня же пойдет по бабам. И — выпьет. Много выпьет, затем сюда и ехал…

Переглядываемся с Борисом. Вслух можно не комментировать. Пропал Лука! Всеконечно пропал, да и нам поберечься следует.

Херсонесская шиза — и Буратино пророк ее. Обязательный чай — и спешим на пляж. Наше появление и здесь, на камнях, не вызывает особых эмоций. Ходили в горы, ну и что? Чем черт знает куда переться, лучше б на «Ахтиар» отправились, тот, что по Северной бухте плавает, там бар с дискотекой и вообще очень красиво.

Не спорим, наверняка красиво. А что комфортнее, чем на Тепе-Кермене, и спорить не приходится. Опять же дискотека…

Впрочем, есть исключения. Грациозно маневрируя, к нам подплывает Стеллерова Корова. Чую, сейчас последует сцена: отчего это ее, Корову Стеллерову, разрядницу и альпинистку — и с собой не взяли?

…Стеллерова Корова просится в поход регулярно.

И точно, Корова обижена. Я скучным голосом пытаюсь намекнуть, что разряды у нее были много лет назад, а вот по склонам карабкаться надо сейчас. Случись, не дай господь, чего. Корову пришлось бы этапировать силами всей нашей бригады, включая Сусма-на. И то далеко бы не пронесли. Но — только намекаю. С Коровой лучше не связываться, дама она с норовом. И без излишнего воспитания. Лучше всего пообещать взять ее с собой в следующий раз. Когда-нибудь.

Когда мы возвращаемся, Буратино уже куда-то пропал, зато получаем возможность наконец-то лицезреть Луку. Ути, мой худенький, дай-ка я тебя по животику впалому похлопаю! Надеюсь, ты не трогал мой спальник?

Тюлень, однако, озабочен. Его проблемы множатся, словно тараканы, — Света в последние дни уезжает по вечерам в Себасту к каким-то своим знакомым, оставляя тонкого душой Луку в печали, вдобавок Буратино с ходу потребовал от своего друга-приятеля водки и женщин, мотивируя сие тем, что раз тюлень его сюда вызвал, пусть о нем и заботится. Посему этим вечером Лука решает убить сразу нескольких зайцев: во-первых, купить желтого чудовища (которое якобы «Ркацители»), во-вторых, выманить на Веранду Светку; а в-третьих, дав Буратине необходимый допинг, отправить его на вольную охоту.

Последние пункты оставляют нас с Борисом равнодушными, а вот вопрос о хороших посиделках кажется и нам весьма актуальным. Не помешало бы — после Чуфутки, Тепе и лихой ночки у тлеющих головешек. Так что, скидываемся? Только Лука, друг сердечный, не бери ты того, что в банках, помрем, ей-богу. А вообще жаль, что ты с нами не пошел, там были такие девочки!