Крымский цугцванг 1 (СИ)

Но ведь могли бы еще и убить, такое у психически ненормальных преступников случается постоянно. А ведь отпустили. Так что есть повод для оптимизма. Ну а насилие… родится ребенок. Тоже хорошо. Вот только боюсь, ребенок этот для западного мира будет неприятен.

— То есть вы считаете, что холодная война продолжается? — догадался Жулавски.

— Господь с вами, — равнодушно ответил Романов. — Послушайте, о чем говорит президент США. В какой-то мере я с ним согласен. У России нет ни ресурсов, ни желания продолжать противостояния.

Жулавски не нашелся, что ответить. Накануне президент США дал большое интервью. И, то ли по глупости, то ли от эйфории (формально он не пил, во всяком случае, много, чтобы сваливать глупость на пьянство) сказал то, о чем говорят только круглые дураки, и не менее круглые алкоголики.

— Холодная война, — заявил он, — окончательно завершилась. Если в начале 90-х годов ХХ века произошел развал коммунистического мира, то теперь происходит исчезновение российской угрозы. Будем откровенны — все эти десятилетия и в ХХ, и в XXI веках мы, за некоторым исключением в 1940 — 1945 гг., боролись не с коммунизмом, а с видоизменившейся русской угрозой. Но в середине XXI века западный мир во главе с США победил. Россия проиграла. И проиграла окончательно и бесповоротно, превратившись во второстепенную азиатскую страну. Она должна заплатить по счетам. Эти десятки миллиарды евро только начало. Россия будет для Европы источником сырья, дешевой рабочей квалифицированной силы и рынком для наших товаров. И все! Говорить о России как о равноправном партнере могут только недалекие политики.

Тьюмен говорил настолько прямо и настолько грубо, что от него поспешили откреститься все крупные западные политики. Даже госсекретарь Анжела Смит обтекаемо заявила, что мистер президент несколько неправильно выразился и обновленной России никогда не закрыта дверь в западное сообщество.

— И вы будете платить? — поинтересовался Жулавски. — Скажите, пожалуйста, насколько глубоко, за исключением обозначенных на конференции сумм, проистекает ваша готовность идти на уступки Западу.

— Все что мы сможем заплатить, мы уже заплатили. Все сверх этого входит в счет ядерного боезапаса.

Романов произнес это так холодно, что Жулавски передернуло.

— И это говорите вы, сторонник западной цивилизации? — с ужасом спросил он. — Вы же прекрасно понимаете, что в случае ядерной войны западный мир, как, впрочем, и Россия, погибнут обязательно.

— Я не знаю как США, вряд ли там сильно поумнеют, — пояснил Романов, — но Европа допустила серьезную ошибку, допустив это избиение. В Европе думают, что Россия не может прожить без Европы. А теперь они сами убедятся, что и Европе без России будет трудновато. Россия, пусть на обочине, но всегда была в Европе. Настолько всегда, что к этому все привыкли и не замечают. А теперь нас не будет даже на обочине. Посмотрим, что будет дальше, ведь кроме Запада есть другие континенты и человеческие миры.

А что касается ядерного оружия… Россия вложила в него десятки, сотни миллиардов евро за век ядерной гонки вооружения. И если надо, то оно, в конце концов, должно окупить себя. Не так ли?

Он кивнул, показывая, что интервью закончено. Пора было укладывать багаж — самолет с российской делегацией улетал через три часа. Он хоть и министр, но заставлять самолет ждать, а служащих нервничать и матом ругать почему-то мусульманских террористов, было бы неприлично.

Чартерный рейс с российскими дипломатами и прочими гражданами России — Дмитрий Сергеевич, честно говоря, даже не знал, на каком рейсе они летят, и кто эти окружающие его люди, — вылетел из аэропорта вовремя и, обходя грозовой фронт, помчался в Москву.

В Москве получив багаж — неприлично для министра тощую сумку, Дмитрий Сергеевич подумал, что самое трудное для него позади. Все что мог, он сделал, теперь осталось выслушать несколько оскорбительных речей и прочитать несколько негодующих статей. Витте в свое время за все его заслуги незаслуженно назвали графом полусахалинским. И это после такой дипломатической борьбы и с японцами, и с американцами.

У него же особых заслуг нет. Посидел, поулыбался, посплетничал. Подписал окончательный договор, облившей Россию, а за одно и его грязью на долгие годы. Правда, получил один из высших орденов. Ну, тут политика.

Романов подумал, что все помои, которые на него выльют, будут заслуженными.

А потом, выслушав, что положено, он уйдет в отставку. Пусть Мануйлов сам решает, кого ему поставить работать шумовкой в этой клоаке, которая называется внешней политикой. А он сядет писать мемуары, оправдываясь и жалуясь, как и положено отставному министру, ни чем себя не проявившему. Там объективные причины, здесь свои ножку подставили, а еще личный враг в министерстве. Причин всегда много. Как говорится, плохому танцору всегда кое-что мешает.

Дмитрий Сергеевич неспешно перемещался в гигантском помещении аэропорта, не торопясь в министерство, где у его найдется куча неприятных дел, погрузившись в меланхолию и собственные мысли.