Крымский тустеп или два шага налево...

  Смерив худосочного кап-три презрительным взглядом, Сонечка гордо продефилировала мимо него и вышла из приёмной командующего. Штабу флотилии выделили три комнатушки на первом этаже. Дождавшись Горшкова, определили место для Сони. Тут же выяснилось, что с первого этажа связь с батальоном неустойчивая. Ей пришлось тащить станцию в башенку, туда же протащили телефон для связи с обоими штабами. Решив организационные вопросы здесь, Дмитрий вылетел из Херсонеса в Каланчак, где находился штаб 18-й десантной армии. Генерал Камков, кавалерист до мозга костей, как нельзя лучше подходил на должность командующего десантной армией. 'Всё своё ношу с собой!' - основной принцип кавалерии и десанта. Принял он Матвеева радушно, тем более, что в момент подготовки десанта через Сиваш они много раз встречались. Уточнили задачи, удалось разжиться приличными машинами в батальон, так как Малиновский зажилил всю транспортную роту отдельного батальона и передал ее в 18-ю армию. Теперь Камков 'прикомандировал' роту обратно к батальону. Таким образом, батальон стал вновь полнокровным. Проблема заключалась в том, что Черноморский флот и Дунайская флотилия получали исключительно отечественную автотехнику, а лендлизовские машины шли в первую очередь к сухопутчикам. Ссылаясь на приказ Верховного, Малиновскому и удалось 'оттяпать' транспортную роту, в которой почти весь личный состав был с сухопутным ВУС. Пересев с 'полуторки' на полюбившийся 'Додж', Дима почувствовал себя человеком! Загрузили приданных сапёров и поехали в Памятное. Дороги избитые, плохие, добирались долго. Как сюда тяжёлые орудия тащить? В сельсовете сразу сказали, что в Аджигольских хуторах почти никого не осталось: активно сотрудничали с немцами и ушли с ними. Немцы в полицию набирали не русских, а украинцев. Всё мужское население хуторов служило в полиции. Осталось несколько семей, но ни одного мужчины. Через день подошли трактора батальона, и начали укреплять дорогу. Ещё через пять дней начали подходить орудия и личный состав второго дивизиона артиллерийского полка РВГК. Вместо более-менее лёгких МЛ-20, пришли тяжеленные Б-4 510-го полка. 18 штук пришлось протаскивать по солончаку. Наконец, их установили, Дмитрий выехал в Виноградное вместе с корректировщиками дивизиона. Провели стрельбу по мысу Станислав, затем пристрелялись по Кизомысу. Доложили о готовности, и Дима выехал на Кинбурнскую косу. Оттуда ночью в шлюпке в Первомайский. На следующую ночь назначили выход из Железного порта, где уже стоял дивизион и 'Железняков'. Ближе не подойти, негде укрыться. Дивизиону предстояло преодолеть 87 миль. А у 'Железнякова' парадный ход: 8,3 узла! Остальные катера, переоборудованные двумя двигателями Паккард по 1200 сил, могли дать до 20 узлов, но грохот будет стоять такой, что 'мама-не-горюй'. У 'Железнякова' машины тоже довольно громкие. А погода, как на зло: ни ветерка, полный штиль, хорошо, что новолуние и ночь тёмная! Горшков не выдержал и сам прилетел в Таврию, добрался до Первомайки. Сидит в каземате, подзуживает. 'Железняков' вышел за четыре часа до заката, чтобы подобраться поближе. У немцев есть довольно мощный прожектор и три 'ночника' Ю-88 на аэродроме. Ночью, они, периодически, не каждую ночь, взлетают: патрулируют акваторию, производят минные постановки. У нас есть шестёрка МиГ-3 с летчиками-ночниками ВВС флота. Всё что есть! Пока тихо! Слышно, как у Горшкова тикают часы, где он такой будильник достал?

  - Союзники подарили! - недовольно буркнул он. - Швейцарские, хронометр.

  Вышли покурить из каземата. Небо звёздное, немцы сидят спокойно, изредка стреляют ракетами, проверяя, не высаживаем ли мы десант.

  - Хоть бы туман, что-ли! - сказал адмирал, разглядывая вражеский берег.

  - Тогда они вообще не доберутся! - резюмировал Дмитрий.

  - Эт-точно! - усмехнулся Сергей Георгиевич. Из батальона передали по телефону, что монитор на траверзе Тендры.

  - Час сорок ходу!

  - Это: если напрямую, напрямую он не пойдёт, будет к косе прижиматься.

  И точно! Передали, что сделал поворот, следует курсом 30 градусов к Кинбурнской косе. Затем командир монитора кап-лей Харченко доложил, что следует курсом 300 градусов вдоль косы самым малым ходом, с промером глубин ручными лотами. Они обогнули косу, и пошли к Первомайскому. Ещё через час, оставив остров слева, они прошли Первомайский. С кабельтова монитор смотрелся большим стогом сена: весь был увешан ветками, мачта завалена, легкий булькающий звук выхлопа двигателей. Как тень, он проскользнул в залив. А к Кинбурну уже бежали 14 катеров. Шли тем же фарватером, Харченко передал все свои обсервации.

  - Похоже, что 'Юнкерс' готовится взлетать! - передал Мальцев, выскочивший из каземата.

  - В укрытие! 'Тарань', я - 'Бекас'! Цель 4, заградительным, беглым, огонь!

  Где-то далеко на востоке полыхнуло огнём, над головами пропели шестидюймовые снаряды, нанося удар по аэродрому и его ВПП. У немцев зажегся прожектор.

  - 'Тарань', цель 2, три! Огонь!

  - 'Тарань', ближе ноль-ноль-один, повторить!