Крымский тустеп или два шага налево...

- Только попробуй не вернуться! - и опять ему достался тумак по плечу. Судя по всему, и Батов, и Бархоткин знали что-то о ситуации под Барвенковым и Лозовой, но предпочитали пока молчать. Совещание закончилось затемно, бойцов он отправил давно в роту на попутке. Секретных документов с собой не было. Те записи, которые вел на совещаниях, он сдал в секретный отдел. По дороге в Ислям-Терек, Дмитрий и решил сделать крюк, и заглянуть в Сары-Гель. Забор без хозяйки кто-то слегка завалил. Увидев свет в окошке, он подумал, что в дом кого-то подселили или кто-то его захватил, и был готов "качать права". Постучав в окошко, он неожиданно увидел лицо Десфины, а через несколько секунд ее тонкие руки обхватили его шею, а губы жадно искали его губы. По щекам обоих текли слезы и капли начавшегося дождя. Хорошо, что в вещмешке были продукты, в том числе и вкусные, из Симферополя. И большая банка черной икры, которую выдали в Феодосии участникам совещания. Икра была местного производства. Флот передал немного топлива и предоставил ремонтные доки для рыбколхоза. До войны этим колхозом руководил муж Десфины. Кроме икры, выдали по килограмму копченой белуги. Вообще-то, на войне всегда голодно, и спать хочется. Обычно слегка протекают сапоги, надо следить за руками, особенно в районе ногтей, потому, как это место склонно к воспалениям. Поэтому, такие маленькие радости и подарки были приятны, и необходимы людям, вырвавшимся на некоторое время из этого ада: когда тебя трясет от избытка адреналина, когда с неба льется сплошным потоком холодный дождь, а ты не имеешь право укрыться от него, когда по 18 часов приходится лежать на снайперской позиции, не имея возможности даже пошевелиться. Война очень грязное дело. Десфина сразу затопила баню. Она у них отличается от русской. Это турецкая, точнее, греческая баня. Турки - кочевники, бань у них никогда не было, до тех пор, пока они не захватили Византию. "Черноморский вариант" сильно уступает баням Константинополя и современного Стамбула по размерам сооружений, но хранит в себе ароматы тысячелетий! Десфина "колдовала" с маслами и настойками, Диму разморило в донельзя горячей бане, но уснуть ему не дали! Чашка крепкого кофе после бани, вкупе с очень энергичным массажем, и путь к обоюдному блаженству был открыт. Уже после, Десфина немного рассказала о своих злоключениях. Она находилась два месяца в пересыльном лагере в Краснодарском крае. Перед самой посадкой в эшелон этапа, ее сняли с поезда. Накормили. Отвели в баню. Переодели, потому-что она порядком истрепала свою одежду за это время. Посадили на катер, идущий в Керчь, оттуда на машине привезли домой. Единственное, что ей сказали: вскрылись новые обстоятельства и постановление по Вашему делу отменено. Она приехала три дня назад. Дмитрий должен был получить ее письма, написанные и отправленные сразу по приезду. До этого переписка была запрещена. Десфина еще была слаба: она здорово похудела за это время.

- Кормили очень плохо, хотя умереть с голоду было невозможно, но есть хотелось постоянно. Контингент разный, в основном, семьи полицаев и предателей, но есть и нормальные люди, оказавшиеся в сложной ситуации. Из подпольщиков Феодосии, тех, кого я знаю, было двое. Один из них - зам. головы управы. Его связник погиб, и он поехал в ссылку. Некому доказать, что он работал на нас. Как этого добиться?

- Не знаю, Фина. Сложно все это. Завтра, если успеем, сменим тебе фамилию, и ты заменишь все документы на новую фамилию. Ты же в управе не работала?

- Нет. Я руководила артелью рыбаков.

- Случайно не той, которая нам рыбу подарила?

- Какую?

- Ну, ту, что я принес!

- Я еще не видела!

- Посмотри!

- Странно! Феодосия, но я этого названия не знаю. Бог с ним! А икра сделана плохо! Пересолена! И сахар надо добавлять!

- Его же добыть или получить надо!

- Ты знаешь, Дима. Для меня главное, чтобы ты вернулся, все остальное я сделаю. И еще, Дмитрий, нас стало трое. Я...

Дима закрыл ее губы поцелуем. Он не мог ей пообещать, что вернется, и если вернется, то, в каком состоянии. Улицы города были наполнены безрукими и безногими инвалидами. Особенно неприятно выглядели обгорелые летчики и танкисты. Он ушел от этого ответа. О том, что он разведчик, Десфина не знала.

Утром их разбудил грохот противнейшего звонка будильника. Требовалось успеть в отдел ЗАГС и на аэродром. Быстро позавтракав, они выехали в направлении центра поселка. В ЗАГСе возникли некоторые сложности: отсутствовала справка о смерти мужа Десфины. Бюрократия - она бессмертна, в отличие от людей. Дама с красными усталыми глазами монотонно объясняла Десфине, что это была ее обязанность зафиксировать смерть мужа и ребенка. Уговоры, что Десфина надеялась, что оба вернутся, до самой оккупации, были напрасны. А потом ЗАГС не работал. Дмитрий не выдержал, попросил невесту выйти, дескать, надо переговорить с глазу на глаз с заведующей. После этого, заведующая и выдала ему целую тираду о том, что это все потому, что есть указания на выселение всех греков, а эти подлейшие бабы меняют фамилии, чтобы избежать выселения!