Крыс-1.

Совместно за час мы поставили её на колёса, и поместили внутрь обоих раненых, они как раз уместились. Когда я загрузил внутрь все свои вещи трофеи, лейтенант склонился над водительским окном и сказал:

- Проследи, чтобы их приняли в госпитале. Машину ты потерял, справку об уничтожении я написал и подписал, так что можешь возвращаться к себе в часть. Эту машину можешь забрать, она нам не нужна. Главное парней довези.

- Сделаю, - с твёрдостью в голосе ответил я.

Тяжелораненый лежал на заднем сиденье, а второй, полусидел рядом. Мотор уже тарахтел на малых оборотах, поэтому попрощавшись с парнями, я сел на водительское место и стронул «эмку» с места. На таком типе машин мне ездить не доводилось, но я благополучно вывел её через поле на дорогу, стараясь не растрясти раненых и поскрипывая подвеской, поехал к опушке, покидая эту поляну, где погибло так много людей и техники. По примерным подсчётам тут полегло около тысячи человек. Кстати, «эмка» была не армейской, в салоне мы обнаружили кроме водителя, тучного мужчину в гражданском френче и высокой белой фуражкой, двух женщин и мальчишку лет десяти. На крыше были узлы с вещами. Всё это мы сбросили, забрали только продовольствие, так что трофеев не было. По документам Егоров определил, что это второй секретарь из Ровно. Мы их не хоронили, сложили в ряд у опушки.

На лесной дороге часто встречались расстрелянные или уничтоженные машины, похоже немцы и тут также действовали, как и с нашей стороны, свидетелем и участником которой я был. По лесу пришлось ехать километров семь, пока мы, наконец, его не покинули, после чего повернули на восток, в сторону наших тылов. Машин разбитых было много, как и убитых, но я не останавливался трофеить оружие и боеприпасы, мне нужно было сначала довести парней, передать их в компетентные руки врачей, вот потом можно. Так что я с тоской смотрел вокруг проезжая мимо убитых. Не время пока.

На дороге мне повезло среди разнообразия машин рассмотреть «полуторку» с красными крестами на фургоне. Сигналя, я её догнал и заставил остановиться.

- В чём дело? – вскочил из кабины старший военфельдшер, судя по знакам различия.

- У меня двое раненых пограничников, где тут ближайший госпиталь с хирургом? Один совсем плох.

Без особого интереса осмотрев расстрелянною машину с многочисленными пулевыми отверстиями и ни одним целым стеклом, видимо он видел такое не раз, фельдшер заглянул в салон, пощупал пульс у раненого, что сидел рядом и ответил:

- Эвакуация идёт, так что все госпитали в дороге. Если какой медсанбат отступающей части… Сам я стоматолог, так что вряд ли чем помогу. Повязки наложены грамотно, шанс довести есть. Советую станцию Житомира, там формируются санитарные составы, что идут на Киев, а некоторые и на Москву.

- Понял, спасибо.

- Могу сам отвезти, у меня в фургоне уже трое раненых.

- Нет, благодарю. Тут подвеска мягче, а на вашей машине быстро растрясёт. Сам довезу.

Кивнув, фельдшер пошёл к кабине своей машины, где водитель, пользуясь остановкой, копался в моторе. А я съехал с обочины и направился дальше, глотая пыль из-за отсутствия лобового стекла. Да их тут вообще не было.

Помогли мне танкисты. У брода, где пришлось постоять, я там парней осторожно напоил, один из танкистов протянул мне противопылевые очки, посетовав, что я так без глаз останусь. Поблагодарив его, я по поочередности, преодолев крохотную речушку через брод, погнал дальше, пока вдали не показались окраины Житомира, над которым стояли многочисленные столбы пожаров. Немецкие бомбардировщики на моих глазах как раз заходили на цель. По ним лупили все наличные зенитки, все стреляли по ним.

Когда я подъехал к посту на окраине, бомбардировка закончилась и немцы уже улетели, поэтому обратился к старшему поста, старшему лейтенанту, подняв при этом на лоб очки. Тот быстро вник в ситуацию, подтвердил что составы, тем более санитарные, ходят и, выдав бойца для сопровождения, не смотря на то, что все документы у меня были в порядке, отправил к станции. Там формировался очередной санитарный эшелон, два сегодня уже ушли, так что парней приняли сразу, причём обоих оправили в вагон, где были операционные. Они оба были тяжёлыми. Документы погранцов я передал медсестре, что оформляла их. Вот и всё что я сделал. Парни отправились под скальпель хирурга, а я, убедившись, что они устроены, покинул территорию станции. Там шли экстренные восстановительные работы путей, и поехал в часть. Бойца с поста я отпустил и тот пешком отправился обратно.

Добравшись до района, где располагался автобат, я беспрепятственно въехал на территорию, остановив машину у административного здания. Авдеев говорил правду, что нашу часть решили передислоцировать, территория была пуста, лишь ветер гонял пыль и бумаги по посыпанной щебёнкой территории.

- Уехали, - несколько растерянно пробормотал я, но тут же встряхнулся. – Но это даже лучше, догонять их я не буду. Есть мне тут, чем заняться.