Крыс

– Да нет. А что ты хотел?

– Сутки не спал, раз делать нечего, хочу прикорнуть в кабине.

– Валяй, до утра ты нам не нужен, так что четыре, а то и пять часов у тебя есть.

– И то дело.

Устроившись в тесной кабине, я быстро уснул, не обращая внимания на шуршащих вокруг пограничников. Изредка машина покачивалась, когда кто-то забирался в кузов, но я на это не обращал внимания, совершенно спокойно уснув в кабине.

Разбудили меня крики на немецком и мат. Кто-то снаружи не особо поэтично, но эмоционально матерился, костеря русских свиней, ну и остальное. Ногой открыв пассажирскую дверь, чтобы можно было вытянуться во весь рост, я с поскуливанием зевнул, снова потягиваясь. Выбравшись наружу через открытую дверь, я сонно осмотрелся и, достав из кабины сапоги, стал по очереди наматывать портянки и забивать ноги в сапоги. Пока я спал, наступило утро, и народу на опушке заметно прибавилось. Тут были и армейцы, и сотрудники НКВД, да и машин больше стало, «эмка» и две «полуторки», сейчас пустые. А крики шли от группы командиров, где выделялся один в пятнистом наряде, похоже, немец, он-то и матерился. У немцев с матерными словами плохо, я бы даже сказал совсем никак. Бедный словарный состав.

Знакомых я среди новых людей не рассмотрел, пограничников не знал, где там ночью познакомишься, поэтому ждал, когда они сами подойдут. Хотя нет, вон Васильев среди командиров показался, я его по зелёной фуражке опознал, да и ещё двух погранцов обнаружил, они в охранении были.

Поправив одежду, я достал флягу и, ополоснувшись и умыв лицо, привёл себя в порядок и направился к той группе, где допрашивали немца.

– Выспался? – вышел мне навстречу Васильев.

– Да не то чтобы выспался, но уже в сон не клонит. Кушать когда будем, а то кишка кишкой играет?

– Сейчас распоряжусь сухпай достать, – посмотрев на наручные часы, ответил тот. – Я планировал завтрак устроить в шесть утра, полчаса подождёшь?

– Не вопрос, – ответил я и с усмешкой кивнул в сторону группы командиров. – Я так понимаю, они там надолго. Уже десять минут одно и то же спрашивают, где основная база диверсантов.

– Ты что, немецкий знаешь? – поднял от удивления брови Васильев.

– Ну да, в совершенстве. Почти без акцента говорю.

– Твою же дивизию. Мы же могли этих подранков сразу допросить. Ты почему не сказал, что языками владеешь?

– Вы сами не спрашивали, а раз не подпускали к ним, значит, сами языками владеете. Логично?

– Логично, – вынужден был согласиться тот.

– Кстати, немец уже трижды назвал координаты лагеря, ваш переводчик его просто не понимает, у того говор специфический и словечки тоже. Видно, с окраины откуда-то.

– Разберёмся.

– Ну да, это ваше дело. Если что я у машины, моя работа баранку крутить.

Вскоре сотрудники НКВД разобрались, где находится лагерь и запасные базы, после чего направились к машинам. Из леса вышла цепочка бойцов и начала рассаживаться в «полуторки», а мы так и остались на опушке. Кстати, в эти же машины погрузили и большую часть трофеев и всех пленных. С нами остались лишь трупы.

Как только начальство с усилением отбыло, старшина собрал пограничников, лишь один остался на часах, и мы, с любопытством поглядывая друг на друга, всё же, можно сказать, впервые видели при свете дня, позавтракали. Я расстелил на траве кусок брезента, как стол пошло нормально. Питался я со стола пограничников, пока не трогая свои запасы. Кстати, их было всего четверо со старшиной, а я думал больше десятка, так они быстро вчера работали и мельтешили. Шустрые парни. После завтрака, часовой тоже быстро похватал, мы погрузились в машину и направились к дороге.

Расстрелянные вчера машины уже убрали. Ту, что была почти целой, видимо, отбуксировали, я её не видел, а сгоревшую столкнули на обочину. Старшина велел ехать дальше, как оказалось, остальные с лейтенантом должны были ждать нас на следующем перекрёстке. Там мы их и обнаружили.

Егоров снова занял кабину, и мы поехали дальше, направляясь к Ровно. От лейтенанта я узнал, что, хотя потерь с нашей стороны нет, немцы всё же ушли. Они оставили заслон и, пока пограничники его уничтожали, успели оторваться, вот они и вышли к дороге и ожидали нас. А весточку, как выяснилось, послали с попутной машиной. А я-то думал, как так, рации нет, а старшина знал, где командир и остальные пограничники. Насчёт завтрака Егоров сказал, что покушают на месте, они, мол, и так оторвались от графика, на месте должны были быть несколько часов назад.