Крыс

Нас пропустили в город, и мы доехали до автобата. Авдеев уже был тут, работал в мастерской. Он с несколькими подчинёнными восстанавливал сразу шесть грузовиков, ещё два десятка на очереди. От него я по секрету узнал, что автобат скоро будут передислоцировать. Забежав к кассиру за зарплатой и пообщавшись с начальством, я с помощью старшины смог достать бочку с топливом и свою пустую заполнить до краёв. В военное время ценность неимоверная.

Честно говоря, если бы не Ольгин, я бы одну бочку спрятал в лесу, но пришлось обе везти к нашим на пост. Расстояние до фронта приблизилось, и уже к обеду мы вернулись. Причём не с пустыми руками, на рынке Житомира купили несколько шматов свежего солёного сала и краюхи хлеба. Даже полмешка лука взяли. Нормально затарились. Нас за это по прибытии накормили от пуза остатками мясной похлёбки. Мы на полчаса к обеду опоздали. Так что пост работал, погранцы бдели, я сделал все дела и, проведя обслуживание машины, дрых под ней в капонире, устроившись на новеньком брезенте. Мне его Авдеев подогнал.

Проснулся я вечером, уже когда зашло солнце. Умывшись из-под фляги, я попил воды и подошёл к двум парням, что сидели у костра, разведённого в ямке, и трепались за жизнь. Движение на дороге по сравнению с днём было в три раза интенсивнее, но шесть погранцов на посту с Васильевым справлялись, делая выборочную проверку.

– Ох, и хорошо я выспался, – сказал я, подходя к костру. Нюх меня не подвёл, на огне булькал чайник с чаем.

Налив себе в кружку, я устроился рядом, слушая парней.

– Так хорошо спал, что проспал две бомбардировки?

– А что, были? – удивился я.

– Там в километре колонну раздолбали, как ты любишь говорить, а нас один раз бомбили, вот там воронок прибавилось, осколком пробило башню броневика. Ничего не повредило, так что боевая единица у нас не повреждена.

– Потери есть?

– Двоих слегка контузило, щели противовоздушные очень помогают… Ты иди, поужинай, там тебе оставили.

– Спасибо.

Сходив за котелком с кашей, я устроился рядом с парнями и слушал их непритязательный разговор, а один меня заинтересовал, так заинтересовал, что я с маху ударил себя по лбу открытой ладонью, когда пришло озарение, навеянное рассказом.

Ни о чём особенном пограничник не рассказывал, просто через границу, охраняемую их заставой, начали активно шастать контрабандисты. А где контрабандисты, там ведь и шпионы, не так ли? Так вот, с помощью наблюдения и недавно созданной агентурной сети удалось выйти на вдову польского офицера, что жила в крепком каменном доме в небольшом городке у границы. Как вышли на ходоков и как их брали, не суть, пограничник описывал зеркало, то зеркало, через которое можно наблюдать за комнатой с другой стороны, когда его не видят. Первый обыск тогда ничего не дал. Никто не знал, что за ними наблюдают, а потом уже при более плотном обыске была найдена тайная комната, где прятали товар, укрывались контрабандисты и был подземный ход, что вёл из неё на соседнюю улицу. Но главное, в комнате была обратная сторона зеркала и те могли наблюдать, как погранцы безуспешно их ищут, переворачивая дом кверху дном.

Вот так вот, слушая про это зеркало, я замер и хлопнул себя по лбу. Когда парни обернулись ко мне, я криво усмехнулся и ответил на их молчаливый вопрос:

– Так, вспомнилось кое-что.

Отойдя в сторону, я спустился в капонир, сел на подножку «Маркизы» и, продолжая меланхолично наворачивать кашу, кстати, сдобренную тушёнкой, размышлял:

«Это что получается. Портал с той стороны я вижу, а с этой стороны его нет. А нет ли его? Что если он, как с тем зеркалом, просто невидим? Я же не проверял, не ходил там, не пробовал открыть на ощупь. Посидел, погоревал и ушёл. Шанс? Ещё какой. Жаль, в ближайшем будущем испробовать свою идею я не смогу. Ещё зенитчики эти там стоят, хрен их сковырнёшь. Надеюсь, немцы быстро выбьют наших из Житомира и я смогу попробовать вернуться в свой мир. Два месяца там не был, даже больше двух. Как там моё хозяйство?..»

Немного погоревав о своём доме и хозяйстве, я немного раздосадованно повздыхал, доел кашу, помыл котелок водой из канистры и, налив себе чаю из котелка, снова устроился рядом с бойцами. Теперь тут сидели другие, отдыхали, прошлая смена уже проверяла документы и путевые листы у водителей машин и командиров пеших колонн. В общем, занимались своим делом, как я уже говорил, это не моё, и я туда не лез. Скажут везти – везу. Скажут стоять – стою. Скажут дальше учиться – буду дальше учиться.

В это время в стороне возникла какая-то суматоха, переходящая в драку. Все трое парней, похватав оружие, рванули туда, а я продолжил пить чай. Лишь карабин пододвинул поближе. Пистолетом новым я пока не успел обзавестись, поэтому и ходил с ним. Патронов мне парни отсыпали, дали полтора десятка. Скоро шум стих, и к нам подвели двух сильно избитых командиров без поясов со связанными за спиной руками. Один, вообще, старшим политруком оказался, судя по знакам различия.

– Чего это они? – удивлённо спросил я у Васильева, оформляющего бумаги на задержание.