Крыс

– Я смотрю неплохие у вас откаты.

– Это точно, крышевали мы многих… Ладно, новый шанс мы получили, один мой внешний вид – доказательство этому. Снова стал пацаном, но зато вся жизнь впереди, за это и спасибо.

– Главное слово сдержите и о портале молчок, забудьте о нём, как будто нет его.

– Договорились же.

– Кстати, у Андрея рука не болит, советую заглянуть под повязку, – вспомнив об этом моменте, предложил я.

Мы ушли за грузовик и, сняв повязку, действительно не обнаружили раны. Меня это тоже порадовало, в случае ранения есть шанс восстановиться. Интересно портал восстанавливает тело после особо тяжёлых ранений? Надеюсь, на себе испытать это не удастся.

– Хорошая штука этот портал, – задумчиво пробормотал Андрей, изучая руку.

– Ещё бы, – хмыкнул я.

Мы всё никак не могли расстаться, тянули с этим, но всё же пришлось. Парни стояли собранные. Они прихватили по шинели из кузова, скатав скатки, ведь придется ночевать под открытым небом, но спороли все знаки различия. Пальто тоже взяли, оно – свёрнутое – лежало на сидоре Ермолаева, подходило ему по размеру.

– Девчат берегите, сгинут они без помощи, – попросил я парней, пожав каждому руку.

Мы обнялись на прощание, девчата стояли в стороне, наблюдая за нами. Они уже знали, что на машине сократить дорогу не получится, я ехал в другую сторону, но зато сопровождение появилось из двух симпатичных, хоть и очень молоденьких парней, и это их радовало. Запустив двигатель машины, я помахал парням и девчатам, задним ходом выгнал грузовичок из-под прикрытия деревьев и повёл его к дороге. Проехав через ручей и поднявшись на холм, я остановился и помахал кепкой, прощаясь в последний раз. Земляки стояли на опушке и ответили мне. Тяжело было прощаться, честно скажу.

Обратная дорога заняла часа четыре, к обеду вернулся, хотя до той рощи я добрался за два с половиной, да ещё ночью. Просто я останавливался и подбирал всё, что было брошено и могло мне пригодиться. Раз пять меня пытались остановить разные командиры и нагнуть, мол, отвези их туда или сюда, короче, подальше от войны, но документы мои всегда действовали, всё же числился за группой пограничников. Я отвечал, что машина из заградотряда НКВД и что возвращаюсь на пост после того, как отвозил задержанных в пункты приёма. Это срабатывало, многие отставали и не докапывались, даже документы не проверяли, на наглость и уверенный тон реагировали. Было три поста, два пропустили, на одном остановили. Полчаса там задержался, но причины были.

– Егорова знаю, хороший мужик, капитана, небось, получил? – спросил сержант-пограничник, на постах их хватало.

– С чего это? – удивился я такой простой проверке. – Из лейтенантов сразу в капитаны? Ещё спросил бы, что Васильев не старшина, а майор, по крайней мере.

– Такого не знаю, да и не помню этого старшину на заставе Егорова. Ты где с ними встречался?

– Егоров командир такой же группы. Потери у нас, правда, были, меньше бойцов стало. Надеюсь, пополнение будет.

– Сам почему один?

– Конвоир на базе остался, сдал задержанных и остался. Велели следующим рейсом забрать.

– Потери у Егорова, говоришь, ты там всех знаешь?

– Конечно.

– Ильина знаешь? – насторожился сержант-пограничник.

– Погиб он, в броневике сгорел, – коротко ответил я, вздохнув.

– Ты уверен? – помертвев лицом, спросил тот.

– Сам хоронил и на доске имена погибших вырезал. В засаду мы попали с ложным регулировщиком. Тогда много народу там погибло, бойня была.

– Имя и отчество его знаешь?

– Степан Петрович, но все его Петровичем называли, и я в том числе. Лейтенанту не нравилось, что им такой балласт, как я, дали, и он велел сержанту подучить меня. Две недели учил, многое дал. Жалко мужика, хороший был, настоящий.

– Брат он мой, старший.

– Оба-на. Сочувствую.

Другие бойцы с поста уже заметили, что у нашей машины что-то не так, да и проверяющий, брат Петровича, отошёл к капоту моей «полуторки» и замер с опущенной головой. Я же покинул кабину машины и встал около нее, печально вздыхая.

– В чём дело? – подошёл к нам командир поста, в сопровождении трёх бойцов.

– Брат у него погиб, – тихо сообщил я. – Переживает.

– Брат. Это младший или старший?

– Степан который.

– Старший, значит… – задумчиво пробормотал командир поста. – Как погиб?