Крыс

– Да, маскировка не помешает, – согласился парень, после чего передал мне винтовку. Пока я посматривал по сторонам, он срезал моим перочинным ножом (единственным оружием) высокую траву, сделал пук, вроде веника, и стал заметать. Кстати, хорошо получилось, в глаза теперь следы колёс не бросались.

Я ему вернул винтовку, а он мне нож, после чего мы стали подниматься по дороге дальше. До этих машин и тягача мы не доехали, раньше свернули, но тут метров триста, недалеко идти.

– С воздуха накрыли, – сразу определил пограничник.

– Да, целых нет, все побитые, потому и брошены, – переложив пустую канистру из одной руки в другую, согласился я.

– Я на тягач заберусь, с него хорошо видно всё вокруг будет, так что работай спокойно.

– Угу.

Пограничник прошёл дальше метров на сто и забрался на кабину тягача, где стал внимательно осматриваться, охраняя меня, ну, а я стал тщательно обыскивать машины. К сожалению, особо трофеями похвастаться не удастся, тут до нас кто-то был, но зато со всех слил почти полную канистру бензина, ещё пару литров – и под пробку бы было. Из находок было два солдатских котелка, три ложки, почему-то один сапог, три почти пустых сидора, в одном только запасная пара портянок завалялась. Поясной ремень с подсумками для патронов отдал Егору, так пограничника звали, в подсумках двадцать патронов было. Тем более у парня ремня не было, так ходил, но хоть что-то. Кстати, сапог по размеру ему подошёл, так что, намотав портянку, он его натянул и так и сторожил меня, в одном сапоге, но с поясом и сидором, который я ему отдал, с одним котелком и ложкой. Пусть имуществом обрастает, раз со мной пошёл.

Дважды он поднимал тревогу: один раз почти час шла моторизованная колонна, одних танков двадцать штук, да машин под сотню, к некоторым пушки прицеплены, во второй раз двигалась колонна из восьми грузовиков, похоже, тыловики что-то перевозили.

В третий раз он подал сигнал, когда мы уже собрались уходить. Спрятавшись за лежавшим на боку ЗИСом со сгоревшим тентом, я стал покусывать травинку, пережидая, когда немцы проедут мимо. Охранник мой привычно укрылся у тягача, в траве. Прислушавшись, я насторожился и выглянул из-за машины. Слух меня не обманул, впереди двигался такой же мотоцикл, как у нас, что примечательно, с фельджандармами, а вот за ним «БА-10М» и три советских грузовика, три новеньких тентованных «ЗИС-5».

– Охренеть. Диверсанты, – пробормотал я.

Теперь стало понятно, почему нас так легко везде пропускали, информация, что в тыл отправляют группу диверсантов на советской технике, постам была передана, вот нас никто и не тормозил. Это мы удачно зашли. Можно так сразу рвануть за этими хитрецами, нас пропустят, даже проверять не будут, тем более у нас машины тоже с тентами.

Тут колонна стала притормаживать и встала у разбитой советской техники. Вышедший из кабины передового грузовика немец в форме советского капитана, зычно по-русски скомандовал покинуть машины и дал время, чтобы облегчиться, десять минут выделил. Более шести десятков диверсантов в советской форме неорганизованной толпой стали разбредаться, кто прямо у машин отливал, кто подальше отошёл. В общем, один из засранцев, который решил присесть за моим лежащим на боку грузовиком, меня обнаружил.

– Смотрите, кого я нашёл! – крикнул он своим по-немецки и вывел меня за ухо из-за грузовика.

– Дяденька, отпустите, – ныл я.

Командиры сразу подошли к нам, один из немцев меня обхлопал и передал «капитану» перочинный нож. Тот его открыл, посмотрел и убрал себе в карман. С меня сняли кожанку, осмотрели и не вернули, потом эти мародёры нашли сидоры за грузовиком, не заметив канистру, распотрошили и бросили, ничего интересного они в них не нашли. Потом последовал сигнал к началу движения, мне отвесили леща, отчего я сел на задницу и заревел, а немцы, рассевшись по машинам, уехали.

– Ну, как я сыграл? – спросил я у подошедшего Егора.

– Во, – показал тот мне большой палец. – Даже я поверил, что деревенского мальчишку поймали, который мародёрствовал у разбитой колонны. Я, правда, еле сдержался, чтобы огонь не открыть.

– И чего бы ты сделал с одной винтовкой? Пару диверсантов пристрелил бы, да и погиб. Ладно, валить надо, как бы тут ещё кто не появился, – встав, я машинально почесал болевшее место на затылке.

– Куртку не жалко?

– Жалко, и нож тоже, отличный нож, но во всех ситуациях нужно искать что-то хорошее. Хорошо, что сапоги не сняли, хотя один гад и примеривался, но не успел. Если бы начали снимать, то документы бы нашли, я их там держу, и комсомольский билет тоже.

– А у тебя документы при себе? – удивился пограничник.

– Конечно. Я же говорю, сам в лагерь пробрался, чтобы вас освободить, вот и спрятал их. Зря, меня всё равно немцы не обыскивали.

– Да уж.

– Кстати, там дальше в траве что-то блеснуло. Мне тогда леща отвесили, может, это искры из глаз, но мне кажется, что-то там есть.

– Да? Сейчас проверим.