Крыса

Кажется, ничего другого я сказать не могла. Совсем мужик ополоумел, что ли? Я ещё даже не согласилась, чтобы он за мной ухаживал, а он уже в мужья намыливается? Да я сейчас ему скажу… Эдор внимательно посмотрел мне в лицо, хмыкнул, сгрузил свой пакет и корзину на сундук, стоявший у двери, а потом шагнул ко мне, сгреб за плечи и поцеловал, быстро и горячо. Я ахнула, и Ловчий едва успел перехватить мою руку, занесённую для пощёчины. А потом развернул, вжал спиной в стену и поцеловал ещё раз, теперь неторопливо, и держал крепко, не давая шанса вырваться, но не причиняя боли. От мужчины пахло морозом, медовым сбитнем и тысячелистником, и от этого запаха закружилась голова, а неслучившаяся пощёчина показалась неуместной. И губы у него мягкие, оказывается; не думала, что у сурового Ловчего могут быть такие мягкие и нежные губы. Пусть уж целует, у него это хорошо получается. Эдор и целовал, долго-долго, пока я не начала задыхаться. Лицо моё пылало, ноги почему-то не держали, и, если б не стена за спиной и не плечи Эдора, в которые я вцепилась, как настоящая крыса, я того гляди позорно упала бы в обморок, не хуже какой благородной девы.

— Мей, ты позволишь мне за тобой ухаживать? — шепнул Ловчий мне на ухо. Наверно, он меня приворожил, иначе я ни за что бы так легко не ответила:

— Да.

Эдор бережно усадил меня на сундук, рядом со своими вещами.

— Я тут подарки принёс, Мей. В бумаге травы завернуты.

— Я почуяла.

— А это вот… погрызём вместе?

Эдор откинул полотно; ивовая корзина до самого верха была наполнена колючими лесными орехами.

КОНЕЦ

18−08–2022