Крыса из нержавеющей стали. Том 2

— Ужасно. Вот почему я добровольно отправилась за тобой. У Инскиппа был доброволец, но… он сломал ногу.

— Дорогая… держу пари, что знаю, как это произошло!

Ангелина не умеет краснеть, но глаза она тем не менее опустила.

— Давайте проследим дальнейший ход событий, — сказал Койпу. — Произошло вот что: мы следили за вами при переходе из 1975 в 1807 год, а также за НИМ и его шпионами. Там была петля времени, аномалия некоторого рода, которая в конце концов замкнулась в кольцо. Можно сказать, что она готова была взорваться вместе с вами, заключенными внутри, но в последний момент удалось дать спирали дополнительную мощность, чтобы предотвратить запечатывание петли, прежде чем она исчезла. Именно тогда появилась Ангелина с координатами для вашего следующего прыжка в двадцать тысячелетий. Вы должны были последовать за ним, потому что ваш прыжок можно было контролировать. Ход истории к тому времени был известен, и мы знали, чем все кончится.

— Вы знали? — спросил я, чувствуя, что где-то что-то упустил.

— Конечно. Природа атаки была известна, хотя вы должны были сыграть свою роль до конца.

— Вы можете объяснить еще раз? И помедленнее.

— Конечно. Вы шатались сорвать ЕГО операции дважды в глубоком прошлом и в конечном итоге, переключив ЕГО машину, послали ЕГО в мрачные для Земли дни. ОН потратил много времени, почти две сотни лет, продвигаясь к власти и объединяя ресурсы планеты. ОН был гений, хотя и сумасшедший, и смог это сделать. ОН помнил вас, Джим, и, несмотря на двухсотлетний срок, не забыл, что вы ЕГО враг. И вот ОН начал темпоральную войну, чтобы уничтожить вас раньше, чем вы сможете устранить ЕГО. С этой целью ОН устроил вам ловушку на планете, готовой к уничтожению атомными взрывами. Оттуда он вернулся в 1975 год, чтобы атаковать Корпус. Вы отправились к НЕМУ, а ОН ушел в 1807 год, заманил туда же вас и оставил в петле времени. Не знаю, куда ОН планировал отправиться оттуда, но вы изменили ЕГО планы, и ОН отправился на двадцать тысяч лет вперед.

— Да, я сделал это, изменив настройку его спирали как раз перед его уходом.

— На этом все кончилось. Теперь можно расслабиться, и я хочу выпить вместе с вами.

— Расслабиться! — Слово это вырвалось из моего горла с весьма неприятным хрипом, — Из того, что вы сказали, можно заключить, что это я начал атаку на Корпус, изменив настройку ЕГО темпоральной спирали, которая послала его в мир, где он начал операцию по уничтожению Корпуса!

— Это, по-моему, единственное объяснение.

— А нет ли другого? По-моему, ОН просто вращается в кольце времени. Убегает от меня, догоняет меня, убегает от меня… Уфф! Когда Он родился, откуда ОН?

— То, что вы говорите, Джим, бессмысленно для такого рода темпоральных отношений. ОН состоятелен только в рамках этой петли времени, да и такое суждение не совсем точно. Точнее будет сказать, что ОН никогда не родился. Ситуация лежит за пределами нашего нормального понимания времени. Так же как и то, что вы вернулись сюда с информацией, которую нужно было послать вам, чтобы вы могли выключить атомные бомбы. Откуда изначально исходила эта информация? От вас. Поэтому вы послали ее себе, чтобы предупредить об атомных бомбах, чтобы…

— Хватит! — взревел я, хватаясь дрожащей рукой за бутылку. — Просто отметьте, что миссия выполнена, и выписывайте премию.

— Я наполнил бокалы снова и, обернувшись, заметил, что Ангелины нет. Она выскользнула в то время, когда я пытался постичь ход временной войны, и я уже начал волноваться, куда она делась, как она вернулась.

— Они прелестны, — сказала она.

— Кто? — спросил я, не сообразив, но увидел сужающиеся глаза Ангелины и понял, какую непростительную ошибку совершил. — Действительно, кто? Прости мне небольшую шутку. Ну, конечно же! Говоришь — прелестны? Ясно, что это наши двойняшки! Разумеется, наши гукающие детки прелестны!

— Они здесь.

— Так вкати же коляску.

— Малютки, — сказала она, когда они вошли, и я ощутил, с какой иронией она это сказала.

Им шел шестой год. Я как-то упустил из виду этот маленький факт, Крепкие пареньки шагали в ногу. Хорошо сложенные, с отцовской твердой выправкой и — я счастлив был это видеть — с характерной для матери сдержанностью.

— Тебя очень долго не было, папа. Я — Джеймс, а это Боливар. Добро пожаловать домой.

Поцеловать ли их и вообще как мне держаться? Они протянули мне свои ручонки, и я совершенно серьезно пожал их. Нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к этой семейной традиции. Ангелина сидела, гордо откинувшись, и по ее взгляду я понял, что полностью прощен.

— Ангелина, я думаю, ты больше не сердишься на меня. Прелести семейной жизни, кажется, наилучшая награда для того, кто решил покончить с беззаботной жизнью негодяя, работающего без контракта.

— Очень правильное слово! — выкрикнул ужасно знакомый голос. — И еще бесчестный обманщик, мошенник и так далее. — В дверях стоял Инскипп, помахивая пачкой бумаг. — Пять лет я ждал вас, ди Гриз, и на этот раз вы не смоетесь. Никаких объяснений типа темпоральной войны. Вы украли, вы стащили у собственных малышей… Уфф!