Крыса из нержавеющей стали. Том 2

— Но без всякого воображения. Я перехитрю их, — сказал я, хотя чувствовал себя в этот момент лишенным всякого воображения. Только адреналин, вызванный мыслями о самоубийстве, заставлял работать мое сердце. Я посмотрел вокруг с чувством глубочайшего сожаления.

— Окно! Я могу выбраться через него и спрятаться…

— Оно не открывается. Закреплено намертво.

— Никогда не открывается? Даже летом?

— Сейчас лето.

— Я боялся, что вы так ответите. Но не спешите, еще не все потеряно! — сказал я, но в моем голосе звенело отчаяние, потому что мной овладело безнадежное чувство. Все потеряно. — Я знаю, спасение должно быть. Если не внутри, то снаружи, я спрячусь снаружи. Может, есть путь на крышу. Вы ведь иногда ремонтируете ее, меняете, скажем, кровлю.

— Там нет кровли.

Я еле удержался, чтобы окончательно не выйти из себя.

— Послушайте, я выражаюсь фигурально. Есть ход из здания на крышу?

— Должен быть.

Я еле справился с собой. Он мне порядочно надоел, но я держал себя в руках, чтобы не схватить его за горло.

— Есть у вас план? Схема строения школы?

— Да, в картотеке.

— Так достаньте его. Быстрей, если можно. Сколько времени понадобится поисковым группам, чтобы прибыть сюда? — Я схватил бумаги, которые он протянул мне, мгновенно просмотрел, стараясь не обращать внимания на Ханасу.

— Это напрасная затея. Выхода нет. Я не хочу, чтобы ко мне подключили аксоны. Поэтому, если ты не хочешь совершить самоубийство, я…

— Прекратите ваш мрачный юмор! — прорычал я. Слушать его было утомительно. Я показал пальцем на бумагу. — Вот это! Что это за символ?

Ханасу вытянул лист на всю длину руки, поднес к свету и уставился на него. Мой пульс удвоился.

— Да, я вижу, — в конце концов произнес он. — Это дверь.

Я хлопнул его по спине.

— Вот и замечательно. Мы непременно их перехитрим. Но вы должны делать то, что я вам скажу. Первое — прикажите всем в школе собраться в одном месте. Не только ученикам, но и учителям, поварам, уборщицам, специалистам по пыткам. Всем.

— У нас тут нет уборщиц.

— Меня это не волнует! — мой голос начинал скрипеть, и я должен был сделать усилие, чтобы взять себя еще раз в руки, — Соберите их всех вместе, сейчас же, чтобы они участвовали в поисках. Действуйте немедленно. И ждите дальнейших приказов.

Он подчинился, не задавая лишних вопросов. Хорошая дисциплина на Кекконшики. К тому времени, как он закончил объявление, я знал, что делать дальше.

— Мне нельзя показываться на людях, поэтому все, что понадобится, должны принести сюда лаборанты. Мне нужно энергетическое оружие, с полным зарядом, с 10 гвоздями или шурупами, 50 метров 500-килограммовой тестовой линии, батарейки и лубрикатор. Где мне подождать, пока все это принесут?

— Здесь. В коридоре будут люди до тех пор, пока они не соберутся в зале заседаний.

— Кстати, учтите на будущее, это была моя идея.

— Я понимаю, что вы задумали, и я вам помогу. У меня еще будет время покончить с собой, после того, как вас изловят.

— Ладно, детка Ханасу, ты, как я посмотрю, большой оптимист. Иди.

Он ушел, а я прохаживался по ковру и отыскивал у себя на пальцах не до конца отгрызенный ноготь, чтобы еще погрызть. Я подпрыгнул, когда коммуникатор опять задребезжал. К счастью, я находился далеко от него. Ханасу не было уже четыре минуты. Мне казалось, что прошло четыре дня.

— Все собрались в зале, прибыли поисковые группы, — сообщил он, появляясь в дверях.

— Прекрасные новости. Идите вниз и организуйте их. Проследите, чтоб они хорошо выполняли свою работу, тщательно и со всей ответственностью осмотрели все закоулки снизу и доверху. Мне нужно время, чтобы обдумать одну идейку.

— Но ведь ты решил отправиться на крышу?

— Пока не могу вам сказать это с уверенностью. Вперед. Действуйте!

— Ты ведешь себя правильно, — он обернулся в дверях. — Удачи. Так говорят у вас в подобных обстоятельствах?

— Да. Спасибо. И вам удачи. А я пока поразмыслю, как предотвратить попытку самоубийства.

Я вышел вслед за ним, пробежав по ступенькам вверх, пока он рысью спускался вниз. Я поднимался, тщательно сверяя свой путь по плану. Подъем согрел меня, но, преодолев путь до верхнего этажа, я никак не мог отдышаться. Это был очень длинный день. В конце коридора находился склад, дверь которого была закрыта.

— Для Джима ди Гриза любой замок — пара пустяков, — рассмеялся я и, взяв большой гвоздь, засунул его в еще больший замок. Дверь открылась с чудовищным скрипом, я вошел внутрь и захлопнул ее за собой. Выключателя я не нашел. Воздух был холодным и прокисшим. Я зажег лампу, которую принес с собой, и осмотрелся. Вокруг валялись пустые коробки и стояли старые картотеки. Дверь, которая мне была нужна, находилась в другом конце комнаты, на высоте около четырех метров от пола. Лестницы, разумеется, не было.

— Тем лучше, — хрюкнул я и стал ставить коробки одну на другую, чтобы взобраться наверх.