Крыса-любовь

Она не оттолкнула меня, но не ответила. Просто приняла поцелуй, а затем повернулась, открыла дверцу и на секунду сжала мою руку, прежде чем вышагнуть в темноту.

Целый вечер признаний не проходит бесследно. Мне нужно было выпить. Побольше. Желательно в компании.

В «Львиной голове» сидел только один парень, блондин ростом с первоклашку. Замечательно сложенный мини-мужчинка с приятным лицом. В голубом бархатном камзольчике и штанишках его нипочем не отличить бы от фарфоровой статуэтки.

Я дал бы ему лет сорок, но очень приблизительно. Невысокие люди всегда кажутся моложе. Когда я сказал ему об этом, он просиял. И ответил, что я первый, кто нашел что-то хорошее в маленьком росте.

– Наш мир принадлежит высоким, – сказал он, когда мы с ним выпили по первой пива. – Люди уважают большой рост. А как уважать человека, на которого смотришь свысока?

Он протянул мне визитку.

– Театральный агент? – удивился я.

– Нет, торгую цветами. У меня магазинчик на Финдл-стрит.

Он вежливо улыбнулся и жестом отправил бармена за новой порцией пива.

– Но вы действительно Томас Корелли?

– Конечно. А вы?

У меня в бумажнике завалялась визитка Гордона. Я протянул ее Томасу.

– Психотерапевт? – удивился Томас.

– Нет, скульптор. – Я надолго припал к кружке. – Увы, я даже не Гордон Стори. Хотя, если учесть, что Гордон сейчас лежит в коме, наверное, надо порадоваться, что я – не он. Я его брат, Арт.

– Рад знакомству, Арт. – Томас поднял бокал. – Твое здоровье!

Выяснилось, что Томас знал Гордона. По крайней мере, слышал о нем. Его собственным психотерапевтом был Даллас Улог, сосед Гордона по конторе.

– Я хожу к мистеру Улогу уже почти три года, – сообщил Томас.

– Прилично.

– Я не думал, что выйдет так долго, – кивнул он. – Но оказалось, что в жизни много такого, о чем я не догадывался. Как говорит мистер Улог, «мир ограничен только для ограниченного ума».

Томас сказал мне, что одна из его жизненных целей – стать театральным агентом. Визитки придумал Улог, чтобы Томас почувствовал себя агентом и дорос до новой карьеры. Такая у него была стратегия.

– Будущее – это настоящее, которое мы еще не создали, – изрек Томас. Судя по тону, он считал, что, если повторять это почаще, в конце концов и сам поверишь.

– Звучит очень по-улоговски, – заметил я.

– Так и есть. Это его слова, – серьезно ответил Томас.

– Очень улогично, – продолжал я. – Пожалуй, даже улогительно по своей простоте.

Я веселился от души и был не прочь продолжить веселье. У меня уже родилось словечко «улогообразно», но Томасу Корелли не так-то просто было заговорить зубы. Он продолжил, перебив меня:

– Мистер Улог думает, что если все вокруг будут считать меня агентом, то в конце концов я стану агентом, потому что мне захочется соответствовать представлениям обо мне. Пожалуй, я еще закажу себе магниты для холодильника с надписью «Томас Корелли, театральный агент».

– Ну и как, помогает?

– Трудно сказать, – сник он. – Но выбора-то нет.

Томас выудил из кармана пачку визиток: «Томас Корелли, винодел», «Томас Корелли, антрепренер», «Томас Корелли, застройщик», «Томас Корелли, художник по гриму».

– А каково быть скульптором? – спросил он. – Я когда-то подумывал стать художником-оформителем. Или ювелиром. Но скульптор тоже неплохо звучит. – Он явно уже представлял себе, как это будет выглядеть на визитке.

Бармен предупредил, что наливает по последней, и я позвал Томаса к себе в мастерскую продолжить знакомство. Мастерская у меня на первом этаже той самой фабрики, которую когда-то купили мы с Марлен и часть которой я теперь снимаю у новых владельцев. Нам пришлось продать ее вскоре после развода, Чтобы Марлен смогла выплатить компенсацию. Мистер Муфуфу подал в суд за ошибочное удаление зуба.

Очень жаль, потому что я любил эту фабрику. Не нашу квартиру наверху – она была детищем Марлен, и в конце концов из нее вышла невыразительная помесь нью-йоркского пентхауса с театральной подсобкой: всюду толстые балки, хромированные прибамбасы и раскладные диваны. Больше всего мне было жаль продавать мастерскую – еще не тронутый фабричный цех. Когда-то он принадлежал небольшой фирме, выпускавшей балетную обувь, и здесь ничего не менялось добрую сотню лет: окна с древними деревянными рамами от пола до потолка, вдоль стен металлические полки с выгоревшими рукописными ярлыками:

Туфли для чечетки мужские

Туфли для чечетки женские

Индивидуальные заказы

Туфли для джаза мужские

Чешки для девочек

Возврат

Пуанты женские

Образцы