Крыса на козлах

— Как я мог уснуть, зная, что происходит? Как все окончилось? Солдаты мертвы? Или ты уже скрываешься?

— Солдаты мертвы, — кивнул я. — Девлин тоже. Теперь город наш.

Он упал в кресло.

— Роберт! — простонал он, и тут я увидел, что он плачет. — Роберт, ты не в своем уме!

— Только потому, что вы смотрите на жизнь, как человек? — возразил я. — Так вы забыли, что я — крыса.

— С каких это пор ты крыса? У тебя тело человека, сердце человека, культура человека и язык человека! В свое время ты отвернулся от крыс, ты жаждал стать человеком. Тебе дали человеческое тело, а я помог обрести тебе душу. С каких это пор ты — крыса?

— С тех пор, как Девлин сжег Амадею, — опустил я голову. — И с тех пор, как я узнал правду о людях.

— Какую правду? Какую это, интересно, правду ты узнал о людях?

Я рассказал ему, что пришло мне в голову: о зависимости человека от других, о неизбежности правления глупцов или убийц, о безумных вожаках, о дороге к полному разрушению.

— Нет такой вещи — человек, — сверкнул он глазами исподлобья. — Есть только мужчины, женщины и дети. И все они разные. И если кто-то следует за вожаком, то кто-то бунтует, а кто-то ждет, а кто-то и выносит решение. И изменяется только соотношение одних и других.

— Рано или поздно баланс всегда сместится в сторону зла, — не сдавался я.

— А вот в это я никогда не поверю, — устало улыбнулся Дженкинс. — Да и история уже доказала, что ты неправ. А ты сам, кстати, кто во всей этой истории? Ты, ведущий за собой армию крыс, которая повинуется твоим приказам так же, как солдаты Девлина повиновались ему? Ты превратил их в послушную толпу, а теперь ведешь их к их собственной смерти, да, да! В чем же различие между тобой и Девлином, тобой и этим безумным вожаком?

— Я не собираюсь править. Когда мы завоюем этот город, я оставлю моих крыс править самих, как это и было всегда.

— Ты ошибаешься в двух вещах, — прищурился он. — Ошибаешься насчет себя и насчет того, что ты делаешь для них. Ты думаешь, что ты завоевал город для их блага. Но я ведь тебе уже говорил, убийство — это не из любви к ним. Это из ненависти. Ты был влюблен в Амадею, а теперь ты жаждешь мщения. И все остальное — самообман.

Его слова больно ужалили меня. Дженкинс всегда находил слова, которые проникали очень глубоко. Но я не принял их.

— Я дарю этот город крысам, — возразил я, — потому что люди недостойны его. У крыс лучшая система правления, у них больше шансов остаться в живых, и они не убивают друг друга иначе, чем чтобы остаться в живых.

— Нет, ты все-таки безумный вожак, Роберт. Убивать из мести, выдумывать ложные мотивы, и наконец… да ты знаешь, Роберт, куда ты наконец, приведешь свою армию? Прямиком к смерти! Долго ли проживут твои крысы после того, как прикончат последнего человека в этом городе? Месяц, два, три? Кто кормит твоих крыс? Человек. А когда пища закончится, они повернутся друг против друга. У них не будет другого выхода. Может быть, кто-нибудь из них и спасется, убежав в поля, но остальные… их безумный вожак ведет их к голоду и к крысоедству, если позволено будет так сказать.

Не знаю, сколько времени я сидел вот так, уставившись на него.

Мир снова перевернулся вверх тормашками. Наконец я смог выдавить:

— Почему же вы не подсказали мне это раньше?

— А я и не думал об этом раньше. Я не вожак, Роберт. Почему ты не думал об этом?

В самом деле, почему? Ведь я знал это, знал всю мою жизнь. Но в своем желании отомстить, в этой гонке сломя голову… я совсем забыл об этом.

— Дженкинс, станьте и вы правителем. Мы будем управлять этим городом вместе. Мы сможем примирить крыс и человека, мы сможем установить равновесие!

— Равновесие уже было. Мы выживали, вы выживали. Но ты не был удовлетворен этим. Ты хотел быть превосходства.

— Нет, — опустил я голову. — Нет, вы были правы. Я делал это не для них… ради мести. Если бы Девлин не убил Амадею… О Дженкинс, я ведь видел рай на земле, а он растоптал его!

Мы долго сидели молча. Я не мог разобраться в путанице своих мыслей. И больше, чем чего-нибудь другого, я хотел, чтобы Дженкинс вел меня, а я бы изредка лишь спрашивал у него, что мне надо делать…

— Уведи их отсюда, — попросил он тихо.

— Куда? Если пойдет один, то пойдут и все остальные. Куда я поведу эту тучу?

— Уведи их в другой город. По крайней мере там есть кошки и собаки, которые защитят людей.

— И опять будет война, — покачал я головой. — Если моя армия победит, то снова встанет та же проблема, что и здесь. А сели проиграет… как я смогу вести их на смерть?

— Тогда оставайтесь. Мы, люди, хитры на выдумки. И мы тоже очень хотим выжить. Если для них будет достаточно пищи, они ведь не станут нападать на нас, верно? Может быть, мы даже научимся делиться с ними, жить с ними в мире, радоваться им.

— Они умножатся. В моей бескрайней мудрости я видел, как они множатся и завоевывают весь мир. И я совсем забыл, что им надо что-то есть.

— Я уже говорил, крысы могут уйти в поля.