Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Грязный по самую макушку, Руджери поднял руку поймать. В следующий момент, показавшиеся руки и голова капитана рывком пропали с поверхности. Поверхность слегка вспучилась и стремительно двинулась вглубь болота.

- Что это? - в недоумении обратился равдух к егерям, прождав какое-то время. Руджери не появился.

- Так ведь топь, - не уверенно произнес Ватто. - Не зря же ее так кличут.

- Как кличут?

- Воронова топь.

- И что теперь? - название ничего не объясняло равдуху. Но, то, что он успел заметить, вызывало недоумение.

Егерь приложил четыре пальца левой ладони ко лбу. Да прибудет с нами извечное Синее небо и Кайракан.

"Еретик проклятый," - обругал подчиненного Дентри.

Стоять дальше и мерзнуть никакого смысла. Равдух рассержено скомандовал.

- Пошли в замок.

Запах разложение приглушил вновь припустивший дождь. Сразу за воротами наткнулись на раздувшееся тело карнаха. Человек походил на шар и не лопнул только потому что не позволили доспехи. Лицо синюшно-желтое. Тыква, а не лицо. Рот раскрыт, распух-ший язык застрял между зубов.

Егеря встали в воротах.

- Чего остановились? Покойников не видали? - прикрикнул на них Дентри.

Он осмотрелся. Много увидишь? Из-за дождя.

- Покличем? - шепотом попросился егерь. - Может, отзовутся.

Отзовутся? Как же! Дентри ясно осознал, не отзовутся. Нету тут никого. Из живых. Были, а теперь нету.

- Потравились? - высказал догадку второй егерь. - Венсоновцы могли...

- Не исключено, - согласился равдух. Согласится легче, чем теряться в догадках. Да и догадки ли? Мечутся перепутанные пере-мешанные куцые мыслишки.

Дентри вышел вперед и заглянул в выбитую дверь караулки. Карнах и судя по нашивкам декарх мертвы. Первый за столом, отки-нувшись на стуле и, едва на стуле помещаясь, запрокинул голову назад, второй на лежаке. Распух так - за человека не признать. Егеря почти наступая Дентри на пятки сунулись следом. Что там? и тут же обратно!

- Смилуйся Синее небо! - выдохнул егерь.

Пошли в обход, по порядку, заглядывая во все двери подряд. Остановились у курятника. Бестолковые птицы квохтали, рылись в мусоре. Большая часть, нахохлившись, сидели на насестах. На полу полно перьев.

- Хорь похоже, - проронил Ватто.

- Ага, а следы где? - толкнул его второй. Чего несешь?

В овчарне овцы жалобно блеют с голоду. Кормушки пусты. Учуяв людей, кинулись к воротцам, тычась мордами в доски.

За овчарней лавка сапожника. Заходить не стали. В щель усмотрели, торчат распухшие ноги из-под одеяла. У скорняка тоже самое. В лавке травника настоящий погром. Все верх дном, самого не видать.

- Есть кто? - позвал Дентри.

- Вон он, - показал рукой егерь. Травник лежал в маленьком палисаднике, среди горшков с высаженными цветами. Календулой и ромашкой.

Везде одно и то же. Тела. Сильно распухшие, сине-желтые. Очень редко, два или три раза, смятые, изломанные. Сгребли человека в горсть, пожамкали и бросили.

Дошли до казармы. Дверь выбита. Вместе с косяком. Только штыри крепежные торчать остались. В зале мертвяки. И распухшие, и раздавленные, и разорванные на части. Столы, стулья, лавки все в одном углу. Будто волна накатила. В другой половине, где кровати стояли точно такая же картина.

- Передрались что ли? - допытывал Ватто, боясь войти. Стоял на пороге, тянул шею, что гусак.

- С кем? - поинтересовался Дентри. Самому любопытно, что здесь творилось.

- Не капитан ли сотворил? - предположил второй егерь. - Не зря сбежал. Думал как одолел рейнха награда не малая ему причитается. А его выперли. Вот и взыскал.

- Теперь дознайся. Он или кто другой, - дополнил Ватто.

Болтать, легче, чем безмолвно бродить по замку, превращенному в кладбище.

Мысль, что к произошедшему причастен капитан, показалась Дентри не лишенной смысла. Может специально Руджери в топь ух-нулся? Покончил с собой. Тут ведь беседами не отделаться. Однозначно в столицу пришлось бы ехать. К синкеллу* Бараману. Ему объяснять, как так получилась, что с его отъездом целый замок в одночасье вымер. От иерея* отговоришься, к вестарху столичному, к киру Грозу, пригласят. Хрен редьки не слаще.

Вспоминать о Барамане равдуху неприятно. С одной стороны выскочка, воспользовавшийся протекцией Бриньяра. А с другой - лют! Лют в деле! Из мертвого правду выжмет. Дентри (в кухню зашли) покосился на очередного мертвяка. Человек сидел за столом, вцепившись сведенными судорогой пальцами в столешницу. Под сорванными ногтями зеленоватая кровь.

- Яд, - подытожил увиденное Ватто.

- А бардак? - не поверил второй.

- Надо еще умудрится столько яду раздобыть и подсыпать. Не все из одного котла хлебали, - высказал сомнение Дентри. Ведь его и учили сомневаться. Иначе нельзя. И про бардак верно подмечено.

Вышли под дождь. Остыть от увиденного. Дух перевести. Тяжко столько смертей увидеть. Непонятных смертей. Страшных.

Дентри с удовольствием подставил лицо под холодные капли. Попавшие на губы, облизал.

- Может, на звонницу поднимемся? - предложил Ватто. - Ударим разок, глядишь и отзовется живая душа. Чем так-то бродить.

Боится егерь. Лицо бледней беленой стены. А руки? То к оружию тянет - защититься, то в рукава засунет - согреть.