Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Вошедший скрывался под широким плащом с капюшоном. Войдя в кабинет, с облегчением сдвинул капюшон с головы и покло-нился эгуменосу.

− Рад видеть вас во здравии, иллюстрис. Чем могу быть полезен?

Человек напоминал паука. Толстое брюхо, руки-ноги в непрерывном движении будто ткут паутину. Маленькая черная голова кру-тится на тонкой шее. Поза словно приготовился к прыжку. Хвать жертву! В прочем, не смотря на внешность человек не был глуп, ибо глупый не протянет столь долгий срок в должности Коштового воеводы. Больше десятка лет! А именно столько Жереми Пинса прибы-вал при исполнении возложенных на него обязанностей, пользуясь почетом и уважением. Если можно говорить о почете и уважении такого отребья как обитатели Крысиного Поля. Воеводой был доволен магистрат, не им разбираться с человеческими отбросами, ему благоволил император, ставя в пример придворным его изворотливость. Что не говорите, а умение балансировать на грани закона и беззакония своего рода талант политика. В любой момент может случиться не поправимое. Плаха императора для того кто забыл о законе, стрела в спину или удар кинжалом из-за угла, тому кто слишком рьяно закон блюдет.

Должность Коштового воеводы возникла не на пустом месте и не по чьей либо ленной прихоти. В Великую Смуту горные племена даров вторглись на пашни и нивы только-только образовавшейся империи Манора, Империи Девяти Родов Кайракана. Натиск горцев был яростен и жесток. В течении лета спалив дочиста Магар и Баррик, они дошли до самых ворот Тайгона. Тогда город именовался Сфаром. Осада растянулась на долгие пять месяцев. Подмогу, рвавшуюся к столице, горцы раз за разом громили и гнали прочь. В ту роковую минуту Родгер Пустые Ножны пошел на крайние меры и обратился к карийцам, народу им же покоренному, с призывом по-мочь в обороне города, пообещав послабление налогов и торговые льготы. Уцелевшие от предыдущих войн аборигены здраво рассудили, без их помощи новой власти не устоять, а от горцев им не поздоровиться еще больше чем от кайракан. Карийцы помочь согласились, но потребовали автономию в пределах города, должность для представления их интересов при дворе и сохранение оружия после войны. Родгер скрипя зубами наглое условие принял, пообещав в добавок платить их воеводе жалование из собственного кармана. Отгремела война, минули столетия одно, второе, третье, ассимилировались карийцы и памяти о них − одно имя. Но по-прежнему существует должность Коштового воеводы и призрачная автономия Крысиное Поле, получившее свое название после того как в достопамятную осаду, в разгар голодухи, на здешнем рынке стали торговать тушками богомерзких грызунов. Жить захочешь, будешь жрать и крыс.

− Можешь, коли здесь стоишь, − обошелся без фамильярности Бриньяр.

− Я весь внимание, − черная голова Пинсы склонилась ниже.

− Что ты знаешь о Ночных Рыбах? - прозвучал простой конкретный вопрос иллюстриса.

− Ничего, − последовал незамедлительный и четкий ответ.

− Так ли?

− Зачем мне обманывать? - голос Пинсы праведно чист.

− Ты знаешь, есть много способов узнать правду.

− Я знаю один, который позволяет её сокрыть.

− И какой?

− Тот, что отправляет к Создателю, − Пинса указал пальцев вверх. - Оттуда не скажешь ни словечка и не отпишешь ни строчки.

− Ты не так прост, − мысленно Бриньяр добавил ,,прохвост". Получилось складно. Эгуменосу стало легче.

− Это похвала? - расшаркался Пинса.

− Тебе не надоело быть Коштовым воеводой?

− Признаюсь должность хлопотная. Порой приходится отдуваться за тех кто не стоят и упоминания.

− Кто же это?

− Некто Габрин. Вы знаете, карийцы уважительно относятся к благородным кирам. Максимум, позволят себе отнять кошелек. Но проламывать голову? Прилюдно? Днем! Такого до селе никогда не случалось.

− А не подскажешь, куда делся рейнх Юрра?

− Могу поклясться жители Старого города, а уж тем более карийцы не причем. Ни их масштаба птица.

− Оставь свои заверения для императора. Экбольм спрашивал меня как идут поиски Юрра.

− Уверен Нобилиссим примет мой ответ, − похвалился Пинса. - И обратит свой лик на других.

Эгуменос припомнил историю с ограблением дома столичного эгемона. Благодаря хлопотам Пинсы семейные реликвии, но не деньги и украшения, вернулись к владельцу.

− Что ты подразумеваешь, говоря о других?

− Исчезновение должно быть выгодно, − Пинса тряхнул кошель на поясе. - Тот кто поимел с этого дивиденты и есть виновник. По-скольку ничего не пропало... Значит виновник из динатов.

Довод понравился эгуменосу простотой и ясностью, но он воздержался от похвалы гостю.

− Оставим выяснять это равдухам и вернемся к твоей персоне. Не сегодня-завтра или послезавтра тебе, несомненно, надоест отду-ваться за грехи твоих подданных.

− Несомненно, − заявил Пинса, отбивая десятый поклон. Слишком уж любезен. Как носокомий. Сперва повздыхает сочувственно, потом уморит лекарствами.

− И тебе захочется сменить сутолоку столицы и обрести место успокоения души и тела. Небольшое поместье где-нибудь в Гарриа-не или Вритене подойдет наилучшим образом.

− Боюсь показаться не учтивым, но летать я не умею.

− Летать?