Крыса, загнанная в угол

– А считает, что во всем виноваты евреи! Понимаешь, есть определенные книги, которые нельзя читать до определенного возраста и после определенного – они воспринимаются без критики, буквально! А если в них еще и указана «причина всех зол» – тогда и думать ни о чем не надо – все и так ясно! Вот он и совместил «прочитанное», и наши крайинские реалии. Теперь Саныч знает – «кто виноват» и «что делать»!

– Ясно! Еще раз спасибо!

– Всего хорошего! Отцу привет!

Родион вышел с магазина и направился по привокзальной площади к Центральному входу вокзала. Вдоль железной ограды по краю тротуара припарковались одинокие машины. Среди них Попелюх заметил серый «Опель» со стоящим рядом пожилым мужчиной. В нем было неуловимое сходство с Бельмондо.

– Анатолий Александрович? – спросил он приблизившись.

– Да это я! – трескучим голосом ответил мужчина.

– Я от дяди Олега!

– Тогда давай садись, раз от дяди Олега!… Тоже мне, «дядя» нашелся! – не зло проворчал Александрович. Он открыл водительскую дверь и сел за руль. Затем потянулся к пассажирской двери и чуть приоткрыл ее. Родион потянул дверцу на себя и сел в машину.

Водитель завел двигатель, включив заднюю скорость, посмотрел, что происходит у него за спиной, и потихоньку отъехал от бордюра. Затем выкрутил руль, и на второй передаче вывел машину на привокзальное кольцо. Возле троллейбусной остановки дорогу переходили пожилые женщины с клунками и «кравчучками», сошедшие с пригородной электрички.

– Куда ты прешься, курва старая! – закричал таксист в, приоткрытое, окно. Родион осторожно на него покосился. Но Александрович не унимался. Он подъехал к пешеходному переходу, по которому, как раз, шла девушка, разговаривая по телефону. – Что ты болтаешь! Не видишь – машина едет?

– Так она как бы на переходе! – аккуратно заметил Родион.

– Ну и что? Что не должна на дорогу смотреть? А вдруг у меня тормоза откажут! – трещал скрипучим голосом хозяин машины.

– Ну, как бы должна, конечно…

– Вот… Как бы! Все в этой стране «как бы»! Ты где работаешь? – без предисловий спросил Анатолий Александрович.

– В прокуратуре! – ответил Родион.

– В про-оку-у-рату-уре! Вона как! А что ж вы там так «хреново» работаете, что вокруг ворья столько! Всю страну разграбили!

– Ну, как можем, так и работаем… – примирительно произнес Родион.

– Вот именно – «как можете»! Ты меня извини, но не как можете, а как скажут! Ты, на своего генерального посмотри – алкаш – алкашом! Что он сам управляет всем? Что скажут, то и делает! – Саныч замолчал на минутку, пока проехали Площадь победы. Проезжая возле «Петроцентра», он «активировался» снова: – В этого дебила стреляли! А знаешь, что я скажу – жаль, что не попали! И так, почти, вся страна думает! За что его любить? За войну? За цены в магазинах, за «платежки» на газ и электричество? «Мова, армия, вира»! Какая «вира» у тебя «барыги»? В «бабло» твоя «вира»! Что ты лезешь к людям?! Сами разберутся… Сколько этой зимой народа положил! А чего добился! Ни хрена не добился! И не добьется, пока с Россией не договорится… А сейчас на второй срок идет! И, зараза, все сделает, что бы победить! Надо будет – всю страну положит! Потому, что деваться то ему некуда! – машина выехала на мост, где на «растяжках» висели предвыборные лозунги кандидатов. Они подлили «масла в огонь» красноречия Александровича. – Выборы! Дебаты развили! Я про эту, извини за выражение, п……ду с косой – вообще молчу! А теперь еще Заленский с Коломайским, Рубинович с Буйко! Один другого «пархатей»! Сталина на них нет! Они бы при нем и не пикнули! Учат жизни! В Израиль на хер – там учите!

«Опель» свернул на князей Кориатовичей. Проехали «Авангард».

« – Ведь только два дня прошло! – Подумал Родион, смотря на здание бассейна. – А как будто целая неделя! Столько уже всего «влезло» в эти двое суток. Столько смертей случилось! А ведь она еще не последняя…» – закралась неприятная мысль. Но ее спугнул голос Саныча:

– «Атошника»» недавно подвозил… «Я за вас там кровь проливаю!» А я ему, «не за меня»! Я за себя в «Афгане» проливал – за себя и за страну. А нынешние проливают за «рошенков», «гросменов» и «рубиновичей»! Говорю ему, вот ты, воюешь с Донбассом – лучше от этого стали жить твои дети, или родители? Или, народ простой стал жить лучше? Нет не лучше! А дети Рошенка лучше! Учатся в Англии! Он стал богаче в восемь раз! Это – факт! Значит, за кого ты воюешь? Вот и ответ! Короче… Ни хрена в этой стране не буде…

«Опель» проехал по Зодчих и выехала на Пирогова. В машине наступила тишина. Водитель выговорился, успокоился и задумался о, чем-то, о своем. Родион, тоже, молчал, не давая повода к беседе. Улицы города были пусты, авто ехало быстро. Очень скоро с Подолья свернули на Гниванское шоссе.

– Куда тебе? – спросил Александрович. Родион назвал адрес и подсказал, как проехать. Не доезжая пятидесяти метров к дому, попросил Саныча остановить машину.

– Так еще же не доехали?! – удивился тот.

– Ничего, я пройдусь!

– Ну, смотри, как скажешь! – проворчал водитель.

– Анатолий Александрович, что я вам должен? Сотки будет достаточно?