Крыса, загнанная в угол

Попелюх засунул рюкзак на полку, а сам расположился в кресле. Как только затылок коснулся подголовника, голову пронзила боль.

« – Черт! – про себя выругался Родион, ощупывая под бейсболкой рану на макушке. Пальцы почувствовали, как кровь просачивается сквозь слипшиеся в корку волосы. – Чем Баразин меня стукнул? Скорее, всего, кастетом. Или, рукояткой пистолета. Там, наверное, порядочное рассечение. В Столице обязательно схожу к врачу. Возможно, надо будет накладывать швы. Да, и голова болит не на шутку. Хоть бы сотрясения небыло!».

Попелюх достал с кармана упаковку мокрых салфеток. Вынул одну и протер измазанные кровью пальцы. Оттирались они плохо – кровь была густая и липкая. Пришлось потратить еще пару салфеток.

Автобус тронулся и начал плавно набирать ход по вновь отремонтированной дороге. Неизношенная, хорошо отрегулированная подвеска «Мерседеса», мягко проглатывала неровности шоссе, и легким покачиванием убаюкивая пассажиров.

За окном остался поворот на «Вервольф» и Стрижавку. Закрыв глаза и положив голову набок, Родион попытался успокоиться. Но, «успокоится» – выходило слабо. Методикой самовнушения он не владел, а самоуговоры, что «все будет хорошо», не действовали. Чувство тревоги вибрировало в организме мелкой дрожью. В памяти всплыло данное отцу обещание сто раз подумать, прежде, чем что либо сделать. Род вспомнил, как лежа на полу у ног мертвого Тишанина, подумал, что если бы его вчера убили – то он никогда бы об этом не узнал. И это, как бы, не страшно. Но, было страшно даже подумать, какое горе «накрыло» бы его родителей! Ему стало моторошно от одной этой мысли. Только сейчас, в тишине автобуса, Родион почувствовал страх, от которого по телу побежали мурашки. Он кожей почувствовал, в каком каждодневном ужасе останутся жить его отец и мама, если с ним что ни будь случиться.

« – Нет! Надо прекращать ныть! – Попелюх попытался взять себя в руки. – Вот с такими мыслями – как раз и может что-то случиться! Надо продумать, как Темчинко и компания могут меня «достать», и что мне делать, что бы этого не случилось. Чего они боятся больше всего? – задал себе вопрос Родион. И сам же себе ответил: – Правильно! Огласки! Документы о причастности Тишинского, Темчинко и Ко к покушению на президента есть только у меня! Если «эсбэушники» слышали мой разговор с Полуяном – они понимают, что я иду до конца. И у них, теперь, нет выбора – им нужны оригиналы документов, и им нужен я, что бы уничтожить всю информацию на серверах. Если бумаги можно забрать у мертвого, то информацию с «нэта» могу удалить только я. Пароли подобрать, конечно, можно. Но, надо знать к чему! А это, опять таки, знаю только я. Значит, я им нужен живым! И это уже хорошо! Но, для этого меня надо поймать! А как? Объявить в розыск, как сказал Темчинко? А если меня первым задержит полиция, и я выложу им всю информацию?! Так они рисковать не могут! Значит, будут пытаться вычислить, где я могу быть в Столице… Если, конечно, они не просчитают этот автобус…Надеюсь, что мой «айфон» в кузове «длинномера» собьет их с толку».

Глава 23

Вечера того же дня. 19.30

Родион попросил водителя высадить его возле «Житомирской». Движение на Воздухо-флотском было вечерним, насыщенным. Обочина не пустовал. К ней, словно к речному причалу, все время то швартовались, то отваливали корабли и кораблики в виде легковых автомобилей, грузовиков и автобусов. На освободившееся место сразу претендовало несколько желающих. Не смотря на это, молдавский «бусик» припарковался удачно – за пару десяток метров от входа в метро. Со всех пассажиров Родион высаживался один – и времени это много не заняло. Выскочив на тротуар, он развернулся и махнул рукой водителю.

Было около семи вечера. Апрельские сумерки потихоньку обволакивали Столицу, пытаясь бороться с иллюминацией городского освещения. Народ вливался в «подземку» хаотично, а «вытекал» с нее по распорядку прибывающих в метро поездов.

Сегодня был первый вечер без комендантского часа. Но, военных на улицах меньше не стало. Патрули нацгвардии, состоящие из «срочников», караулили входы и выходы с метро, внимательно всматриваясь в бывших и будущих пассажиров.

Попелюх собрал «Самсунг» и набрал номер Полуяна. Судя по тому, что ответили сразу – его звонок ждали.

– Слушаю! – проинформировала трубка.

Родион, без предисловий, спросил:

– Сергей Николаевич, вы говорили с Генеральным?

– Да, говорил! – прозвучал ответ Полуяна.

– И что?

– Он заинтересовался. При мне звонил президенту, и тот распорядился, чтобы тебя доставили.

– Куда и во сколько это будет?

– После полуночи. До этого времени он занят. Но, может быть, что освободится раньше. Куда – скажут позже. У тебя документы с собой? – вдруг спросил начальник.

Род хотел ответить утвердительно. Но, в последний момент, что-то его остановило.

– Нет! – ответил он. – Они в Столицу уехали раньше. Но, я смогу забрать их в любой момент!

– Ну, и отличненько! – довольно заметил Полуян. – А знаешь что – зачем тебе «шляться» по городу – давай-ка, приезжай в прокуратуру. Будем ждать вместе.