Крыша мира

Решение пришло мгновенно. Игнат указал в сторону башни с куполом: в пристройке под ней виднелся прямоугольник двери. Быстро направились туда, тихо проскользнули внутрь, оказавшись в темном закутке. Замерли. Голоса приближались. Змей достал нож. В руке Новичка появился пистолет – тот самый ПСС, захваченный еще в раздевалке Грязной шахты. Стрельбы, однако, не хотелось, даже бесшумной. Раскрывшись, они могут лишиться последнего шанса на восхождение.

– Ну, что там? – прошептала Тана. – Ушли?

– Да вроде. – Змей прислушался. – Еще подождем.

И тут тесная каморка осветилась из открывшегося внутри дверного проема. В нем появился человек.

Немая сцена длилась пару секунд, после чего человек тихо произнес:

– Заходите. Только тихо. И ничего не трогайте.

* * *

Они стояли, озираясь, посреди большого круглого помещения под тем самым куполом, который видели снаружи. В центре высилось массивное цилиндрическое сооружение, висевшее под углом на мощных кронштейнах. Еще был оранжевый механический подъемник с корзиной для рабочих и куча оборудования поменьше. Все имело древний и нерабочий вид. На его фоне, сложив на груди руки, стоял высокий худой человек с темным от въевшегося загара лицом, с аккуратной седой бородой. Толстый вязаный свитер и черная плоская шапочка контрастировали с обликом тех, кого они видели до сих пор в здешнем Братстве. Взгляд человека был острым, умным, и определить его возраст на вид было трудно: ему могло быть и лет сорок, и семьдесят. В зависимости от того, хорошо ли он сохранился или был потрепан жизнью.

– Что это? – завороженно разглядывая непонятную аппаратуру, спросила Тана. Коснулась рукой основания большого наклонного цилиндра.

– Я же просил – ничего не трогать, – ровно сказал человек. – Это телескоп.

– Работает? – с любопытством спросил Игнат.

– Вы – экскурсионная группа? – мгновенно отозвался человек.

– А? – Змей удивленно приподнял брови. – Не знаю, что это такое…

– Это юмор, – так же ровно сказал человек. – Был популярен в народе до тотального обмена ядерными ударами.

– Я вижу, вы нам не рады. – Змей нахмурился. – Но мы и не напрашиваемся в гости. Сейчас мы уйдем. Только хотелось бы уйти по-тихому, чтобы обошлось без трупов.

– И куда же пойдете, если не секрет?

Змей поглядел в эти глубокие умные глаза и понял, что скрывать не имеет смысла:

– Вверх. На вершину.

Человек удивленно приподнял брови. Внимательно осмотрел остальных. Произнес:

– Такого я не слышал уже лет… много. Только вы не дойдете.

– Вам-то почем знать? – заносчиво отозвалась Тана.

– Потому что я был там. Еще до Катастрофы.

– Вы – альпинист?

– Да. И альпинист тоже.

* * *

Человека звали Иваном, но он предпочитал давнее прозвище – Старый. Забавно, что так его прозвали еще в юности. Просто потому, что он всегда был основательнее и опытнее других. Он ходил в горы сам и водил группы. Впрочем, это было лишь хобби.

Он был астрономом. Сейчас, когда глаз давно сдохшего телескопа слепо таращился в ледяную катаракту над обсерваторией, в его специальности не было смысла. Однако та же специальность помогла ему уцелеть.

Тогда от прямого воздействия ядерного удара обсерваторию защитил сам склон Эльбруса. Позже, когда наступила ядерная зима и все вмерзло в толстую ледяную кору, спасали припасы и навыки долгих научных экспедиций. А еще то, что не пришлось делиться с сотрудниками, – он оставался единственным дежурным, когда происходила смена научной вахты. Годы ледяного плена не сломили его. Более того, хоть это и странно для непосвященного, но для него это были счастливые годы: он написал главный научный труд своей жизни, благо накопленных данных для того хватало. Не смущало его и то, что этот труд некому оценить – Старый мыслил космическими категориями.

Потом ледяная корка начала истончаться, образовав нынешний «купол», – не путать с куполом обсерватории. Старый не боялся горных просторов и собирался уйти на поиски людей. Но люди пришли сюда сами. И закрыли ему путь вовне под страхом смерти.

А вскоре они стали называть себя Братством.

Он и сам толком не понимал, как это произошло. Видимо, развивалось постепенно, когда нормальные люди, просто искавшие тут пристанища, стали превращаться в кровавых безумцев. Дело было в том странном газе, появившемся из трещин в скалах после мощных тектонических изменений вместе с ядовитой черной водой. Если здесь на плато газ почти не ощущался, то внизу, на сжатой склонами поляне, он скапливался и воздействовал на людей круглосуточно.

И они погрузились в мир собственных кошмаров. Их страхи стали реальностью, а реальность – страхом. Это был заколдованный круг, из которого не было выхода. Если кто-то и пытался найти путь отсюда, попросту убегал – его находили и приносили в жертву собственным страхам.

– Они только кажутся расслабленными и вялыми, – говорил Старый. – В момент ярости в них просыпается энергия, незнакомая нормальному человеку. Будь я медиком или биологом – я бы обязательно исследовал этот процесс… Но я всего лишь звездный астроном.

– А кто эти – от которых мы прячемся? – спросила Ксю. – Вокруг обсерватории шастают.