Крыша. Устная история рэкета

После того как Ельцин устал и ушел, редкие оставшиеся в живых, и только те, кто пока еще занимал руководящие позиции в сложноструктурированной преступной иерархии, начали вновь стирать свое прошлое. Словно выводя лагерные наколки. В их офисах появились иконостасы, портреты Владимира Путина, древки с триколорами и многочисленные обереги в виде вымпелов и грамот ФСБ, ФСО, МВД. Новый президент начал возрождать в том числе и альма-матер питерской организованной преступности — Школу высшего спортивного мастерства на Крестовском острове, которую закончил лично. Но теперь уже в ее первоначальном ортодоксальном виде — как фундамент для совершенствования спортивных единоборств.

В XXI веке пресса окрестила донов в юридически безупречных авторитетных бизнесменов, а последние активно занялись православием и самодержавием, а заодно и народностью в виде благотворительности. Тем не менее закамуфлированная под патриотизм мафия не смогла отложить в сторону свой главный инструмент убеждения — убийство.

К 2010 году кладбища Санкт-Петербурга пополнились еще десятком пафосных монументов. Но это были уже «маршалы» победы. Они легли рядом с сотнями гробниц безвестных широкой публике рядовых, продолжавших стоять на Аллеях героев во весь свой рост, в двубортных пиджаках, спортивных костюмах, с брелоками от «мерседесов» на пальцах, как бы продолжая настаивать на своем могуществе и после смерти. Выглядит это иронично с точки зрения египтологии, но эпохой там пахнет.

Редкие оставшиеся в живых, пережившие аресты, покушения, избежавшие яда наркотиков замаливали свои грехи в соборах, мечетях и синагогах, жертвовали на колокола, подсветку города, ветеранов войны и труда.

В 2004 году они совершили последний безумный рывок — стали правофланговыми в сотнях рейдерских захватов питерских предприятий. Вновь на несколько лет, будто вспомнив пиратскую молодость, авторитеты с остатками своих армий, в окружении нанятых юристов и напрочь купленных правоприменителей диктовали свою волю городу. Это было не что иное, как банальный ночной разбой. Словно изголодавшиеся вампиры, они вошли во вкус и, конечно, не смогли обойтись без убийств.

В 2007 году созданная лидером нации вертикаль смогла собрать, наконец, всю свою прокурорскую волю и ограничить пространство захватчиков тюремными камерами.

Последний раз государство подчеркнуло ушедшую силу питерской мафии в начале сентября 2007 года, когда Генеральный прокурор Чайка лично и по федеральному телевидению впервые за историю СССР и России доложил президенту страны об аресте уголовного преступника по имени Кумарин.

Это был приговор, не подлежащий обжалованию.

Сегодня выжившие бренды «Бандитского Петербурга» наперебой дают показания друг на друга следователям, тем самым убеждая общество, что их традиция прервалась. Воспитанные в спортзалах равенство, взаимная надежность, взаимовыручка, сотоварищество в радости и нужде к 1991 году испарилось. Затем они все сошлись во мнении, что команда может подмять под себя стадион, если взять на вооружение жестокость и преуспеть в паре нехитрых преступных навыков. Затем сами себя обрушили. Ныне нет никакой омерты, никакой cosa nostra больше не существует.

Вопрос о том, уцелели ли хотя бы остатки от прошлых преступных сообществ, абсолютно не изучен. Даже правомерность его постановки не вполне очевидна.

Если у мафии прошлого и есть последователи, то они мелки или непонятны.

Похоже, они ушли в историю. Дальнейшее — удел археологов в виде публицистов, писателей и режиссеров.

Когда перед отправкой в печать мы последний раз сверяли «титры» с бывшими гангстерами, которые помогали нам в этой работе, один из них произнес старую сицилийскую поговорку: «Если виновны все, то никто не виновен».

Евгений Вышенков, Фонтанка.Ру.

СЛОВАРЬ

«Вошел в ноги», «боковой», «двойка в голову», «нырнул» — спортивные термины из бокса и борьбы.

Дайм — монета США в десять центов.

Джерси — шерстяная ткань (ныне снова модная).

ДОПР — дом предварительного заключения.

Катала — шулер.

Контрики — контрреволюционеры (термин сталинских времен).

Красная зона, черная зона — цвет фактически подчеркивает милицейскую или воровскую власть в колонии.

Крытка — тюрьма особого режима.

Кукла — пачка из ровно нарезанной бумаги и двух купюр, сложенная так, что создается впечатление о пачке денег.

Лавэ — деньги.

Ломка валюты — пересчет валюты вручную таким образом, что у потерпевшего остается сумма кратно ниже ожидаемой.

Макли — всевозможные мелкие спекулятивные сделки.

Малява — тюремное письмо.

Мужики — осужденные, которые не придерживаются ни воровских традиций, ни сотрудничают с администрацией. То есть народ в лагерях.

«Найк» с «соплей» — эмблема фирмы «Найк».

На прополе — быть тем, кто забирает у вора только что украденный кошелек и незаметно исчезает.

Отсидка за «кулак» — за драку.

Палево — ситуация, когда преступный поступок становится известен оперативнику.

Пиковые — картежники с Кавказа.