Крыши много видели (СИ)

И только иногда она позволяла себе грустить. А в годовщину отъезда матери даже вот не сдержала слез, хотя и обещала себе больше по ним не плакать. Спустя столько времени Тсуна все еще чувствовала оборванные связи, особенно в такие даты. Как день, когда ее морально уничтожили. Как сегодня.

Иногда Савада улавливала отголоски ран своих бывших товарищей, видимо с отъездом из Намимори почти детская жизнь для ее бывших хранителей закончилась. Иногда чувствовала натяжение, словно тоска охватывает не только ее. Но не обращает на это внимание. Савада могла бы… могла, наверное, поддержать бывших друзей по обрывкам связи, послать немного уверенности, они бы даже не поняли, что это она. Но не хотелось.

Ей никто из них не помогал.

Одна печальная слезинка все же прорвалась, потянувшись тонкой струйкой по красной щеке. Тсуна тихо всхлипнула, ругая себя за эту слабость, утерла ее резким движением и мотнула головой, отгоняя все мысли прочь.

— Хочешь прыгнуть? — Заинтересованный голос раздался совсем рядом.

Тсунаеши обернулась, чтобы посмотреть на незнакомца, который ухитрился так незаметно к ней подкрасться. А это было действительно сложно, учитывая ее интуицию.

Парень был высоким, с хищными чертами лица и темными волосами. В черной толстовке с меховым воротником ему явно было теплее, чем ей, да и смотрелся он на крыше как-то уместнее. Он улыбался по лисьи, словно жаждал представления от нее. Но Тсуна промолчала.

— Знаешь, ты не первая, кто хочет спрыгнуть с этой крыши, — словно пропел незнакомец. Он был таким живым, подвижным. Резко двигался, даже когда стоял на месте, жестикулировал, добавляя некую театральность к каждому своему слову, — совсем недавно здесь покончила с собой парочка. Ну, знаешь, двойное самоубийство. Это уже как год не в моде, но желающие все еще находятся.

Тсунаеши отвернулась и снова посмотрела вниз. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы у ее слабости был свидетель, да еще и такой странный. Незнакомец перепрыгнул через ограду, встал почти рядом и тоже посмотрел вниз.

— Если спрыгнешь отсюда, то точно коньки отбросишь. Там, — парень указал пальцем вниз, на чернеющий асфальт, — раньше были пятна. Сейчас они затерлись, но еще недавно были напоминанием о тех, кто решил закончить свою жизнь здесь. Такие слабые, никому не нужные люди.

— Просто отлично, — на грани слышимости выдохнула Тсунаеши, — Только я могла нарваться на крыше ночью на какого-то придурка.

— Как грубо! — хмыкнул парень, ничуть не потеряв своего прекрасного игривого настроения, — Просто ты похожа на такого человека, который мог бы отсюда спрыгнуть. Ты потерянная, несчастная и одинокая!

Происходящее казалось, веселило незнакомца. Он впитывал выражение лица Тсунаеши, чувствовал ее эмоции и радовался этому как ребенок. Маленький, с садисткими наклонностями ребенок. Неожиданно это развеселило Тсуну. Странный парень, что изучает чужие чувства, толкает и смотрит, упадет или нет, вытеснил своим присутствием съедающую изнутри тоску. И Савада улыбнулась, чуть ли не впервые за этот год, по-настоящему. Слова, что были нацелены сделать ей, совершенно незнакомому человеку, больно, вытравили из нее сожаления.

— Мир не так и плох, вообще-то, — сказала Тсуна на прощание.

Икебукуро оказался очень интересным районом. Тут все время что-то да происходило, а ее одноклассники и друзья были втянуты в кучу разных историй и неприятностей. Этот район был наполнен связями, невидимыми нитями, каждая из которых к кому-то да вела. Это стало понятно не сразу, не с первой недели, и даже не в первый месяц. Но, постепенно, Тсунаеши все больше и больше оказалась опутана этими нитями, и вот она уже несется вытаскивать Кида из передряги, в которую тот попал из-за неосторожных слов Саймона, который был чернокожим русским мафиози из кафе русских суши. Иногда так и хотелось спросить себя, да что тут происходит, черт возьми! У любой истории в Икебукуро было хотя бы десять версий, и никогда не было однозначного ответа и достоверного решения.

Савада неплохо вписалась в компанию отаку, хорошо друживших с Масаоми. Ребята выполняли разные заказы, часто для местных банд, и Тсуна иногда моталась с ними, хотя деньги ей были и не нужны. Доля экстрима в старом стиле, совсем без этого ей было уже как-то тускло.

Однажды она случайно спасла от группы бандитов известного по всей Японии актера Касуку Хейваджиму. Симпатичный парень с холодным выражением лица оказался очень добрым и милым в личном общении, и был очень благодарен девушке, которая вступилась за него, хотя и актера такого не знала, просто решила помочь. Касука оказался младшим братом Шизуо, самого сильного человека Икебукуро. Шизуо выбивал долги и фактически был наемником, берущимся за подходящую для себя работу, он был близким другом Танаки, одного из бригады отаку. И именно он познакомил Тсуну с Саймоном, решив, что обязан угостить ее за спасение его младшего брата. Если разбираться, кто с кем и как связан в Икебукуро, можно было сломать мозг, но это было весело.