Крысявки. Крысиное житие в байках и картинках

— Все! — объявила я, ставя на место так и не открытую банку с мясным детским питанием. — С этого дня садишься на диету!

Садить, разумеется, пришлось всю стаю — запирать общительную толстушку в карцере было слишком сурово. Отныне миска наполнялась сухим кормом только раз в день, порция йогурта урезалась вдвое, а главное, из рациона обжор исчезли сухарики-печеньки-орешки, которыми сердобольная хозяйка подкармливала «бедолаг» с утра до вечера. Взамен я увеличила порцию овощей и фруктов.

Крысы, привыкшие к режиму «поспали — теперь можно и поесть, поели — теперь можно и поспать!», с изумлением обнаружили, что на голодный желудок сон к ним не идет. Уже к вечеру первого дня они непривычно деятельно сновали по крысовыгулу, выискивая заныканные на черный день припасы.

Через два дня все заначки в домиках и коробках были подъедены подчистую.

Через три дня крысы открыли для себя овес и пшеницу, которые обычно оставались в миске. Теперь там оставалась только шелуха, и надо было видеть, с какими скорбными мордами крысявки в ней ковырялись!

Йогурт исчезал за пять минут.

Яблоки, которые крысы прежде принимали за затейливый декор, к утру усыхали до полупрозрачных шкурок.

Если раньше я могла весь день ходить мимо клетки и ни одна дрыхнущая в гамаке лентяйка даже усом не шевелила, то теперь они наперегонки скакали по полкам в надежде на подачку. Есть за компьютером стало положительно невозможно: крысы расплескивались по решетке, провожая взглядом каждый исчезающий в хозяйке кусочек. По их мнению, мне следовало начать телесное совершенствование с себя, а лучше собой и ограничиться.

Но я была тверда и жестокосердна. Кто крысу любит, тот ее губит!

Через две недели я провела контрольный завес.

Паська похудела на двадцать граммов. Белка, Фуджи и Рыска сбросили по пятнадцать. От Холеры остались такие большие и скорбные глаза, что Гринпис должен был ворваться ко мне с ордером на арест и в суде настаивать на пожизненном заключении.

Веста… поправилась на десять граммов.

Я плюнула и засыпала кормушку доверху.

Толстая крыса — это состояние души!

P.S. Одни крысявки склонны к полноте больше, другие — меньше. Но если пичкать их лакомствами и ограничивать в движениях, то любая крыса быстро раскормится до состояние поросеночка.

31. Радуга

«Не завожу крыс, потому что они мало живут» — любимый и, с моей точки зрения, очень странный аргумент противников крысообзаведения.

Крысы действительно живут мало. Два с половиной, от силы три года. Если очень-очень повезет — четыре. Но за это время они успевают подарить человеку столько любви, радости и веселых минут, что отказываться от них из страха скорой потери — непростительная ошибка.

В природе редкая крыса доживает до года, и большинство из них самцы — самки истощаются родами и умирают раньше. Мы же продлеваем их век в два-три раза. Поэтому смерть любимой крысы — трагедия для хозяев, но не для нее. Она успела в полной мере насладиться длинной, сытной и интересной жизнью, выполнив свое предназначение в этом мире. Крысы как никто другой учат ценить каждый прожитый день — и распоряжаться им так, будто он последний.

Когда какая-нибудь из крысявок уходит на радугу, Суровые Минские Заводчики собираются на «совещание питомника», пьют чай, тискают крыс и рассказывают байки о своих стаях. Тогда смириться с утратой становится намного легче. Le rat est mort, vive le rat![1]

Краткий словарь Сурового Минского Заводчика

Агути (Agouti) — «дикий» окрас. В справочниках описывается скучным словом «серый», но на самом деле рыже-чёрный, роскошно золотящийся на солнце, с сизым пузом. Крыса-агути совсем необязательно дикий пасюк, но дикий пасюк всегда агути.

Амбер / фавн / топаз (Amber / Fawn / Topaz) — ярко-рыжие окрасы крыс. Отличаются нюансами, известными только крысоводу, достигшему полного просветления.

Беркшир (Berkshire) — крыса с белым животом и в белых носочках.

Блейз (Blazed) — составная часть маркировки. Сам по себе блейз — это белый клинышек на крысиной морде, однако блейзовая крысявка, в отличие от хаски, с возрастом не перецветает. Блейз всегда сочетается с какой-либо другой маркировкой, обычно с беркширом.

«Вагончики». У крыс и так плохое зрение, а с обладателями рубиновых глаз совсем беда. Неподвижные предметы они видят хуже всего и, чтобы это компенсировать, покачивают головой, а то и всем телом — «считают вагоны», «змеят». Это не дефект и не болезнь. Покачайтесь в ответ, крыса вас наконец разглядит и тут же остановится.