Крысиная башня

Все ждали трупа. Серые тени полицейских клубились в темноте, умноглазые собаки виляли пышными тяжелыми хвостами. Каждый хруст ветки под чьей-то ногой, каждый плеск воды в пруду, каждый шорох отдавался в сердце Насти выстрелом. Она пыталась предугадать, где будет тело на этот раз, и, наверное, поэтому небольшая заминка во время восхождения медиумов на руину заставила ее похолодеть. Ей подумалось, что тело каким-то образом появилось между участниками прямо на выщербленных ступенях. Но оказалось, что виновник заминки — Соколов. Он всегда поднимался последним — организаторы щадили его больную ногу. Сегодня же Соколов стоял перед ступенями и что-то оживленно объяснял администратору, который пытался заставить его занять нужную позицию. Настя бросилась к месту происшествия.

— Я хочу сделать заявление, — сказал Соколов.

— Сделаете после объявления…

— Нет, сейчас. Дайте микрофон. Встать здесь или подойти к камере?

— Но… — начала Настя и осеклась. Это было бесполезно. Она поняла, что Соколов пойдет на руину, только когда выполнят его требования.

— Ладно, — кивнула она. — Говорите. Только быстро. И не надейтесь, что это пойдет в эфир.

Руслан установил камеру на штативе и дал Соколову микрофон. Настя стояла рядом и в нетерпении постукивала носком сапога по брусчатке.

— Все уже знают, — сказал Соколов, — что каждый раз, когда объявляют имя выбывающего, в этом парке происходит нечто ужасное. Будто из ниоткуда появляются трупы молодых женщин. Это страшная трагедия для близких жертв и для всех нас — неравнодушных людей. Я искренне сожалею, что моих способностей не хватило, чтобы остановить убийства сразу. Но я обращаюсь к вам до объявления результата этого эпизода шоу, чтобы сказать — все, смертей больше не будет. Вы убедитесь в этом через несколько минут. И когда вы убедитесь, я выйду к прессе, назову имя убийцы и предъявлю доказательства.

Настя не выдержала. Дрожащими пальцами она набрала номер генерального продюсера. Он выслушал ее, не перебивая. Потом сказал:

— Раз никто тебя, Филиппова, не слушает, раз участники раздают интервью и делают заявления, выходящие за рамки контракта, значит, ты с ними больше не справляешься. Ты уволена, Филиппова. Поняла? Распустила мне всех. Постельные дела устраивала, вместо того чтобы работать. Надеюсь, оно того стоило. Потому что ты больше никто. И никогда никуда больше не устроишься. Скажи Ганину — пусть руководит. Временно, до следующего сезона. А ты убирайся оттуда, и чтобы я тебя больше никогда в жизни не видел.

— Будем начинать, Насть? — спросил Руслан, и она вздрогнула, потому что, оглушенная новостями, ничего не слышала.

— Делайте что хотите, — ответила она, выругалась матом и, увидев, как расширились от изумления глаза Руслана, почувствовала недолгое, но блаженное облегчение.

— Ты чего? — спросил он.

А она просто пошла к воротам размашистым шагом, и руки ее высоко взлетали, будто она маршировала на параде.

Ганя бежал на площадку — ему уже успели позвонить.

— Снимаем! — крикнул он Руслану. — Не обращай внимания.

Медиумов снова расставили на руине. Прожектор погас над шаманом. Тот завопил истошным голосом и, звеня бубном, скатился вниз по ступеням, но очень удачно, как опытный каскадер, ничего себе не повредив, — только напугал съемочную группу. К нему побежали, но шаман уже вставал на ноги. Он отряхнулся, хрустнул плечом и заявил, что готов дать интервью.

Анна отвела его на мостик. Шаман говорил долго, маленькие хитрые глазки его все время стреляли по сторонам. Он ждал появления мертвого тела, цеплялся за него, как за соломинку, чтобы все убедились, кто тут настоящий провидец. Он говорил минуту, и две, и пять, но ничего не происходило, и скоро все поняли, что ничего не произойдет. Ганя шепнул Анне в «ухо», чтобы закруглялась. Ведущая прервала шамана и перешла на другую точку, однако он тут же вломился к ней в кадр. Прорываясь, он ловко обогнул ассистентов, запнулся ногой о штатив камеры, едва не уронил свет и грубо оттолкнул Анну.

— Они спец’ально никого не стали убивать, чтоп из-бав’ться от меня! Все они тут убийцы! У-бий-цы! Суки-сволочи! Тока деньги им считать, никакого человека не пожалеют, жизнь человеч’ская им — тьфу!

Он долго вопил, а когда подошли полицейские, которых попросили помочь, начал кусаться и пинаться так, что оба его шлепанца улетели в пруд.

Наблюдая за этой истерикой, члены съемочной группы забыли о том, что Соколов обещал назвать имя убийцы. И пока выбывшего участника усмиряли, он, никем, кроме Мельника, не замеченный, пошел к ограде парка.

Выйдя за решетку, Соколов оказался прямо среди журналистов криминальных программ. Камеры уставились на него так напряженно, будто черные дыры объективов намеревались всосать его в себя. Длинные микрофоны протискивались в промежутки между телами.

— Где было найдено тело?! — выкрикнул один из журналистов.

— Тела сегодня найдено не было, — ответил Соколов. Журналисты отозвались взволнованным гулом. — И о том, что убийства окончены, я заявил на камеру еще до объявления выбывшего участника. Вы можете запросить кадры у производящей компании.