Крысиная башня-2

— Бред какой-то! — идиотские отмазки бомжа стали бесить Джонни, — Ты что, тупой?? Я тебя чо спрашиваю — уходишь ты или приходишь? Я тебя нормально спрашиваю: кто такой и что тут делал?? А ты какую-то херню несёшь. Тебе что, в нос дать??

Рыкнувший Янычар дал понять, что и он не против принять участие в расправе с нарушителем границы.

— А, поймали! — запыхавшись, из пролома спешили дядя Саша с Оберстом.

— Ничо толкового, херня тока всякая! — перетряхнувший рюкзак бомжа Вампир отбросил его в сторону.

— Мо-ло-ды-ые люди… — законючил бомж, — Отпустите-е…

— Са-ами мы не ме-е-естные!.. — передразнил его Генка, — Как дам щас по ебалу!..

— Гена! — строго одёрнул его отец, — Не матерись давай! Распустился, ишь.

И уже к пойманному, строго:

— Кто таков??

Чуть не наделавший в штаны, когда его поймали малолетки, бомж при виде двоих взрослых мужиков воспрянул, — в нынешний «бескрайний» период все в городе давно уже знали, что нет ничего опасней чем попасться в руки к банде малолетней шпаны: они жалости, участия не знают. Просто не успели ещё получить через воспитание таких нужных для общежития понятий; а натура человеческая изначально жестока хуже звериной. Малолетки без шлифовки их воспитанием — это намного хуже стаи зверей, которые убивают чаще всего только ради пищи…

Он заторопился:

— Я… это, значит… я — Юрист; тьфу, то есть это погоняло такое, тьфу, то есть кличка, — по-настоящему я… эээ… специалист по животноводству… я… ээээ…. Скотник, да, скотник; то есть ветеринар!

Попавшийся Псам Юрист уже усвоил, что в новом мире к бывшим юристам как правило относятся резко негативно, и потому решил «сменить профессию». Так же по опыту он знал, что почему-то изначально хорошо относились к Скотнику, всегда с интересом слушали его рассказы про животных. Может и здесь прокатит…

— Так ветеринар или «скотник»?? — нахмурился недоверчиво дядя Саша, — «Скотник» — это как-то по-скотски…

— Ээээ… — залебезил Юрист, в то время как Генка стал обшаривать его карманы, — «Скотник» — это кличка такая, шутливая. Ребяты дали. А так-то я, конечно, животновод!.. Тут — случайно…

— Не, ты скажешь наконец, чо ты тут делал?? Скотник-животновод, бля! — вновь рыкнул Женька; а Степан наградил бомжа увесистым поджопником. Бомж тут же торопливо изложил свою версию события.

По его получалось, что он «шёл в Оршанск из эвако-лагеря, откуда сбежал» (он посчитал, что беглец должен вызвать сочувствие), по пути подвергся многочисленным преследованиям и обидам со стороны «ментов» (также по опыту он знал, что ментов никто не любит), и, проходя мимо стены, ограждавшей промзону, «был сражён» запахом пищи… просто волшебно пахнет пищей… два дня не ел, то есть не кушал… Да, надписи на заборе видел; но с собой не совладал, — думал, зайду, попрошу… Очень кушать хочется, уважаемые граждане!

Женька с сомнением подвигал носом, втягивая воздух:

— Пиздит, мне кажется… Какой нах тут «запах пищи», кто что чувствует?..

— Пиздит! — подтвердил и Вампир.

— Вроде как… не, в натуре — пахнет! — не согласился Лёнька, — У меня знаешь нюх какой? Особенно когда жрать хочется… — он смешно сморщился и по-кроличьи подвигал носом, — Я даже могу сказать, чо баб Лиза готовит: пшённую кашу с тушёнкой! Тушняк — он, когда разогретый, его ни с чем не спутаешь!

Остальные в сомнении пожали плечами. Дядя Саша с Оберстом переглянулись:

— А ведь и правда… — буркнул Оберст, по своему обыкновению, в минуту задумчивости, полируя рукавом свой серебряный перстень на мизинце, — Это мы не додумали.

— Что недодумали?

— Что жратва пахнет!

— А у тебя дома, когда готовишь, — не пахнет?

— У меня соседей нет. И готовлю я раз на три дня. Чему там пахнуть? А тут сразу чувствуется, что зона обитаемая, раз жратвой пахнет!

* * *

Юрист, назвавшийся Скотником, подобострастно закивал. Наверно отпустят. Чо бы не отпустить?

Он постарался принять по возможности самый жалкий и никчёмный вид. Что возьмёшь с голодного грязного бомжа, забредшего на запах готовящейся пищи? Отпустят! Залез он сюда, и правда, почувствовав запах пищи; что его обострённый голодом нюх уловил за километр по меньшей мере. Но искал он тут не людей, чтобы попросить поесть. Им двигало простое соображение: если готовят пищу, значит тут есть пища; и есть место, где её хранят. Склад. Погреб. Кладовая. При мысли об этом перед его мысленным взором вставал тот волшебный соседкин подвал, в котором он так долго и безбедно отъедался. А вдруг и тут удастся найти какое-нибудь такое помещение? Кладовую, погреб, склад? Понятно, что тут есть люди; а стало быть есть кому следить за запасами; но вдруг? Вдруг?? Голодный организм не хотел принимать доводов рассудка; перед внутренним взором вставали полки, на которых теснились банки с самодельной тушёнкой, банки с компотами, с помидорами и огурцами, с кабачками и кабачковой икрой, баклажанами, сгущёнка, солёное консервированное же сало, сушёное мясо, балык… оооо, балык! Он непроизвольно сглотнул.