Крысиные гонки. Часть 3

Похихикав, Витёк пнул в дверь и зло посоветовал собираться побыстрее. Как загипнотизированный, Серго, несмотря на испуганные охи полураздетой сожительницы-владелицы квартиры, толстой и некрасивой Нюры, собрался и поплёлся по ночной улицам за пошатывающимся Витьком. Оказалось и правда недалеко, в соседнем дворе за мусоркой. Вся кокаревкая гоп-компания стояла там, подсвечивая под ноги фонариками, а в мусоре лежал сильно избитый и порезанный мужик. Что за мужик Серго так и не понял, не успел разглядеть, да и не старался особо; его тут же подтолкнули к нему, и Кокарь злым шепотом прошипел сбоку что давай, бей его, сука, сука, сука, петух мувский, ты тут довыделываешься, бей его! А то рядом щас ляжешь! - и Серго, как загипнотизированный, пнул мужика несильно два раза, совсем несильно пнул - и тут же пыхнули вспышки блицев из темноты, с мобильников, конечно, и довольное гоготание. И пинок пониже спины, и разрешение: иди, типа, петух мувский, топай домой, а завтра приходи в 'Рассвет', побазарим!

Вспомнилось ему тогда своё же 'Если тебе кричат в спину 'Лох!', то скорее всего так оно и есть!'

Ушёл. Потом догадался, что, поди, не одного его к тому мужику 'сводили'. Суки, шантажисты; а что делать, их почему-то не трогают, а по ящику каждый день в новостях: борьба с преступностью, особые чрезвычайные меры: водителя скрывшегося с места ДТП вчера - на пожизненные; позавчера мужа, нанёсшего своей же жене средние телесные тут же у подъезда приехавший патруль Верного Вектора и... того; сегодня за грабёж со взломом троих расстреляли... неохота в сводку попадать, у Кокаря же прихваты, его и в зачистку регионалы не тронули, сволочь такая... Короче дал слабину раз, два...

И так и пошло дальше: что ни вечер то проставляйся им, и не по одной, и деньги давай когда попросят, вернее потребуют, и отношение уже совсем не то: никто по плечу дружески уже не хлопал, и 'братаном' никто не называл, относились как к собаке... да и сейчас так относятся. Почувствовал он себя тогда 'трясущейся овцой без аргумента'... а как он сам в своё время-то говорил? 'Овца как ни странно на то и овца чтоб её кушали. Это нормально и очень вкусно'. Вот его и кушают.

Он с Диего, со старожилом, советовался как-то, с Рамоной, те что - посоветовали валить отсюда, да хотя бы в тот же Мувск обратно, или в деревню какую, в коммуну, там не достанут, деревни, коммуны, вообще стали 'вне юрисдикции', там свои законы; а тут Кокарь от тебя, мол, не отстанет, ты 'его законная добыча, потому что слабак!'

Сказал это Диего эдак свысока, через губу, встопорщив свои кабальерские усики, а Рамона вообще ни слова не произнесла и сидела отвернувшись, только при этих словах взглянула ему в лицо презрительно - он хотел вспылить, уже набрал воздуха в грудь для гневной и оскорбительной тирады, хотел сказать что 'не на того напали' и 'кто ещё тут слабак', - а потом вспомнил, что все основания у Диего были считать что как раз так дела и обстоят: была, была как-то в кабаке в этом свалка, дрались две перепившие компании, и Диего по долгу службы вписался, и ещё трое из зала на его стороне, просто типа нормальные спокойные мужики - а он конечно же не вписался, нафиг надо в чужие разборы вникать, потом крайним будешь; я ни с кем не блокируюсь, я сам по себе, идите нахер... сидел в стороне, смотрел; по идее, по концепции вообще бы надо было уйти, да дрались прямо у двери.

Трое на Диего насели, опасно, тот дрался как лев, даже Рамона вписалась, отоварила кого-то бутылкой по черепу; и вообще всё было ну почти как в кино, в вестерне с кабацкой, вернее салунной дракой, только всё было взаправду, и он, Серго, хотя и дубинка была при нём, мог бы, наверное, быстро переломить ситуацию, но это же... да нафиг надо! Не, Диего нормальный пацан, конечно, но вписываться... за кого бы то ни было... данафигнадо! Вот и он теперь... аналогично. Хотя с Кокарем у него как бы вооружённый нейтралитет, те его уважают, больше за характер, не связываются, и мог бы словечко замолвить... только теперь и ему 'нафигнадо'. Он так это тогда и понял. Отсиделся, называется, в сторонке... Вспомнил тогда своё и 'В мои планы не входит быть удобрением', и 'Мне всё равно, я только о себе думаю'. Вот и Диего не стал за него вписываться, зачем ему...