Крысиные гонки. Часть 4

рьёзно люди осаду пережидать рассчитывали... Андерс, Петерс! Гоните машины сюда, я сейчас с этим, с новым фюрер

ом парой слов перекинусь, - и тоже себе отщипнём что-нибудь. Андерс - на автомат, кинь в джип. Да, и пистолет ещё.

Он отдал АКСУ и вынутый из кармана массивный Форт.

- Откуда это у тебя? - ты так и не сказал.

- А, потом. Ничего интересного. Давайте - слёзки вытерли, и снова за дело. Что-то хоть урвём. Давайте, - двинул

ись, парни! - Влад уже полностью переключился на новые задачи.

***

Темнота. Тяжёлые хрипы умирающего. Наташа плакала навзрыд. У Владимира бешено стучало сердце. Ну надо ж

е так вляпаться!! Приехал помочь, называется!..

Он лишился всего своего оружия; и, надо сказать, счастье, что сам остался жив. Собственно, даже непонятно, поч

ему они до сих пор ещё живы. Смерть только что стояла рядом, светила фонариком в лицо и наверняка держала палец н

а спусковом крючке. Почему он не выстрелил? Ведь он из этих, из нападавших - это ясно.

Когда он нашёл внизу, в техническом подвале при бассейне Наташу, он был незнай как рад! Даже счастлив! Прак

тически он был уже до этого уверен, что она мертва - вместе с Виталием Леонидовичем, вместе со всеми обитателями к

оттеджа. А она - вот!

Минуя лесенку, он спрыгнул к ней. Бог мой, как сама Наташа-то была рада! Как будто его внезапное появление в

друг отмотало всё произошедшее на пару недель назад: и опять всё хорошо, тепло и стабильно; приехал Вовка - и сейча

с позовут ужинать!.. Потом ощущение потери, разгрома, беды вновь вернулось - и она от души наревелась, уткнувшись л

ицом ему в куртку, а он гладил её по вздрагивающей спине и всё шептал:

- Ничего-ничего, Наташ, всё пройдёт, всё как-то образуется, вот увидишь... как нибудь...

Как 'образуется' он и сам не знал. Понятно было одно - с коттеджем, с продуманной этой 'депутатской крепост

ью' покончено, и надо выбираться... Как вдруг за всхлипываниями Наташи он услышал ещё какие-то звуки. Шуршание,

шорох; хриплое, с всхлипами, дыхание - и где-то недалеко...

Он дёрнулся, схватившись за автомат. Замерла и Наташа. Минуту они прислушивались - звуки повторились: как

будто кто-то большой и неуклюжий полз к ним, хрипло и тяжело дыша.

Чёрт, как это было непонятно и страшно - Владимир щёлкнул предохранителем на автомате. А Наташа вдруг выс

вободилась из его объятий и на четвереньках переместилась в сторону, туда, где не доставал блёклый свет из открытого

люка. Зашуршала там чем-то, потом стукнуло железо.

Владимир достал и включил фонарик; яркий свет высветил квадратное низкое помещение под люком, в котором

они находились, запорную аппаратуру, трубы, фильтры, два чёрных баллона. Серый бетон стен, - и чёрный зев лаза в сте

не с открытой дверкой.

Наташа обернулась на свет, зажмурилась; - Владимир отвёл луч фонаря, уменьшил яркость. Теперь фонарик не ос

леплял, а давал вполне комфортное освещение.

Звуки не прекращались - и они явно слышались из этого лаза. Да что это??.

Наташа вдруг, ни слова не говоря, нырнула в этот лаз; через секунды из него виднелись только её маленькие берц

ы; потом скрылись и они.

Ну ясно... Лаз из дома, из коттеджа. Теперь понятно, как и Наташа тут оказалась, ведь по снегу от дома следов н

е было. Потайной лаз, - Наташа же рассказывала, что её отец в последний год много чего тут... нарыл. Те же заложенны

е огнефугасы. Ну и, видимо, аварийный путь эвакуации из дома продумал. Через него Наташа и выбралась, теперь понят

но. Единственно, что надо было выводить ход вообще подальше, куда-нибудь за участок, за ограду... А сейчас, явно, кто

-то ещё по ходу из дома ползёт. Кто уцелел. А может - эти, нападавшие??

Владимир спохватился - ччччерт, чего ж Наташа так необдуманно?? А вдруг там - эти?..

Но там были 'не эти'. Ещё секунды - и из лаза вновь показались ноги Наташи, поелозили, ища опору; потом она

вылезла по пояс, потом по грудь - и всё продолжала кого-то или что-то тянуть из чёрной прямоугольной бетонной дыр

ы, упираясь в стенку коленями. Владимир, вновь поставив автомат на предохранитель и отставив его к стене, взялся ей

помогать. Вдвоём - Владимир и вновь ставшая захлёбываться слезами Наташа, они вытащили того, кто, как видно из по

следних сил, полз по лазу.

Это был сам Виталий Леонидович...

Вытянув его из дыры, и положив на пол, Владимир осветил его фонариком. Вид его был ужасен. Окровавленное

лицо с чудовищной гематомой вокруг одного глаза; слипшиеся от крови остатки волос; изорванная, испачканная грязью

, пылью, и окровавленная одежда. Дрожащие кисти рук, также все покрытые грязью, кровью и в ссадинах, с сорванным

и ногтями. Дышал он судорожно всхрипывая.

- На-та... На-та... - всё повторял он, и хватался дрожащей рукой за плечо плачущей дочери. А потом он увидел В

ладимира. Искажённое мукой его лицо смягчилось. Он даже прикрыл на минуту глаз и вроде бы улыбнулся, как будто у

видел что-то обнадёживающее. Владимир пристроил фонарик, чтобы он светил на стену; и спешно доставал перевязочн

ый пакет. Из Вовчиковых эНЗэшных запасов; пакет был плоский и тугой, израильский армейский, как говорил Вовчик;